очень нудно 
59 
Худощавая и гибкая, со стройными, мускулистыми ногами, она напоминала ему танцовщицу, дисциплинированную и тренированную.
Из вазы, стоящей на туалетном столике, пахло сухими цветами, но голова у него кружилась не от цветочного запаха, а от аромата свежести, идущего от самой Лиз, — такой бывает насыщенная прохладой и энергией атмосфера у водопада. Все мысли куда-то улетучились; осталась лишь потребность доставлять ей радость. Когда любовь бескорыстна, она обладает невероятной силой.
Язык его добрался до самого жаркого местечка, и она невольно выгнулась ему навстречу: из состояния невесомости ее вдруг швырнули в кипящую лаву! Он ласково, но безжалостно подвел ее к пику наслаждения и наслаждался ее дрожью, все сильнее возбуждаясь сам.
Она не предполагала, что можно так долго гореть в пламени страсти, и не ведала, что человеческое тело способно вынести такую бурю. Его сильные руки раскрывали ей тайны, о которых она раньше не могла знать. Его губы, согретые ее теплом, предлагали ей загадки и тут же сами шепотом отвечали на них. Он приручал ее, соблазнял, брал ее нежно и в то же время властно. Хватая ртом воздух, она позволяла ему все, что он хотел, и изнывала от желания узнать от него больше.
Когда он вошел в нее, она подумала: о большем нельзя и мечтать! Если это и есть любовь, она никогда не знала ее раньше. Если это и есть страсть, то прежде она лишь скользила по поверхности. Настало время рискнуть и погрузиться на глубину... Жаждущая, нетерпеливая, она прильнула к нему всем телом.
Наконец-то он почувствовал, что она поверила ему; ее доверие невыносимо трогало его. Никогда еще его желание не было таким полным. Хотя он знал, что такое быть частью другого человека, он даже не думал, что вновь ощутит всю полноту такого взаимного слияния. Он отдался на волю сильнейшей страсти, вынести которую было почти невозможно. Он понял, что принадлежит ей так же всецело, как хотел, чтобы она принадлежала ему.
Джонас брал ее медленно, продлевая сладкую пытку до бесконечности. Она провела губами по его влажной от пота коже. Пульс на шее бился так же неистово, как и у нее. У Лиз закружилась голова; ею овладело ликование, которое вскоре смыла громадная волна страсти.
Он ловко перевернул ее, посадил сверху, и она испытала новый прилив радости. Она дарила ему себя, и ее гибкое и податливое тело вибрировало от страсти. Она прильнула губами к его губам и жадно целовала его. Волосы разметались у нее по спине. Она чувствовала на своей груди его жаркое дыхание.
Они катались по кровати, не размыкая объятий. Страсть все нарастала — невозможная, отчаянная страсть. Перед тем как прорвало плотину и их унесло бурным потоком, он прошептал ее имя.
Просыпалась она медленно, лениво и нехотя, сладко потягиваясь. Не открывая глаз, Лиз ждала, когда зазвенит будильник. Она нечасто чувствовала себя такой расслабленной даже при пробуждении, поэтому позволила себе понежиться и насладиться роскошью ничегонеделания. Через час она придет в свой дайвинг-центр и примется за повседневные дела. На ум пришел катер с прозрачным дном, и она нахмурилась. Должна ли она сегодня выходить на «Фантазии»? Странно, она не могла вспомнить. Вдруг, вздрогнув, она поняла: она вообще ничего не помнит, потому что ничего не знает. Вот уже два дня она не заглядывала в расписание. А вчера ночью...
Она открыла глаза и встретилась со взглядом Джонаса.
—Я наблюдал, как просыпается твой разум. — Нагнувшись, он поцеловал ее. — Обворожительно!
Лиз накрылась простыней, натянула ее до самой шеи. Что ей ответить? Она еще ни разу не проводила всю ночь с мужчиной и никогда не просыпалась с мужчиной в одной постели. Откашлявшись, она задумалась. Неужели все мужчины по утрам так сексуально растрепаны, как Джонас Шарп?
Как ты спал? — с трудом спросила она и сразу почувствовала всю нелепость своего вопроса.
Отлично! — Улыбаясь, он накрутил на палец прядку ее волос. — А ты?
Отлично! — Она беспокойно водила пальцами по простыне, пока он не накрыл ее руку своей. От его ласкового и требовательного взгляда у нее часто-часто забилось сердце.
Элизабет, по-моему, сейчас уже поздновато меня стесняться.
Я не стесняюсь. — И все же, когда он прижался губами к ее голому плечу, она слегка порозовела.
На тебя приятно посмотреть. Раз ты стесняешься... — он потеребил языком мочку ее уха, — значит, ты ко мне неравнодушна. Не хотелось бы, чтобы ты спокойно лежала рядом...
59 
