18 
— Очень хорошо, мисс О’Харли.
От Квина не ускользнул тоскливый взгляд шофера, которым тот его окинул перед тем, как они скрылись за тонированным стеклом.
— Интересно, что чувствует женщина, лишая мужчину разума? — спросил Квин.
Шантел уселась на сиденье.
— Он еще совсем мальчик.
— А разве это что-то меняет?
Шантел закрыла глаза под темными очками
— Ах да, я и забыла. Я ведь одна из тех женщин, которые дразнят мужчин, выставляя показ свои прелести, а выпив их до дна, выбрасывают, словно пустую бутылку.
Квин, развеселившись, вытянул длинные ноги.
— Теперь мне с вами все ясно.
— Я вижу, вы искренне презираете женщин, мистер Доран.
— Вы ошибаетесь. Женщины — одно из самых любимых моих развлечений.
— Развл… Шантел с усилием остановилась на полуслове. Она сняла очки, желая посмотреть, разыгрывает он ее или говорит правду. Поскольку ей очень хотелось верить, что он настоящий грубиян, она выбрала послед нее. — Вы классический пример мужчины-шовиниста, мистер Доран. А я-то думала, что они уже вымерли.
— Это очень живучая порода, ангел мой. Он нажал на кнопку и стал смотреть, как нему поворачивается мини-бар. Он подумал, не сделать ли ему «Кровавую Мэри», но потом остановился на простом апельсиновом соке.
Ставя назад свой стакан, Шантел решила, что не будет биться головой об стену.
— Мне не хочется представлять вас как своего телохранителя. Я вообще никак не хочу вас представлять.
— Отлично. Кем же тогда я буду при вас?
— Пусть все думают, что вы мой любовник. — Холодно взяв из его рук стакан, она отпила сока. — Я уже привыкла к этому.
— Надо думать. Это привычная для вас игра. Играйте в нее, если хочется.
Она протянула ему стакан:
— Так я и сделаю. А что будете делать вы?
— Займусь своей работой. — Увидев, что они въезжают в ворота студии, он допил свой сок. — Улыбайтесь мило в камеру, ангел мой, и ни о чем не беспокойтесь.
Шантел вдруг заметила, что ее челюсть так напряглась, что ей стало больно. Поддавшись импульсу, она повернулась к Квину и вцепилась пальцами в его рубашку.
— О, Квин, мне так страшно! Очень страшно. Ни минуты не чувствовать себя в безопасности! — Ее голос сорвался, когда она наклонилась к нему. — Не могу сказать вам, какое утешение просто знать, что вы рядом. Защищайте меня. Я так беззащитна, так ранима. А вы такой… сильный.
Она наклонилась так близко, что он увидел, как за огромными стеклами очков ее глаза закрылись. Она слегка прижалась к нему, и он почувствовал, как подрагивает ее тело. В нем снова вспыхнуло влечение, а с ним и желание успокоить ее и защитить. Она вдруг стала такой, податливой и беззащитной. Он притянул ее к себе, и ее запах бросился ему в нос, чего в голове запульсировала кровь.
— Не бойтесь, — прошептал он. — Я позабочусь о вас.
— Квин… — Ее голова все поднимал, пока, наконец, ее губы не оказались всего лишь на расстоянии шепота от его губ. Почувствовав, как он напрягся, она отпрянула от него и вложила что-то в его руку. — Это ваш, чек, — небрежно бросила она и вышла из машины.
Квин сидел неподвижно целых десять секунд и думал, почему у него никогда не появлялось желания ударить женщину. Потом он тоже вышел из машины и, взяв ее за руку, сказал:
— Вы очень хорошая актриса. Очень, очень хорошая.
— Да, хорошая. — Она легко улыбнулась ему. — И стану еще лучше.
Пока Шантел гримировали и причесывал, Квин наблюдал. В течение первого часа рабочего дня Шантел вступила в контакт с десятком людей. Это были актеры, техники и целая группа ассистентов. Только теперь Квин начал понимать, каким длинным может быть список мужчин, которых надо будет проверить. Тот, кто преследовал ее, несомненно, был в курсе ее дневного распорядка. Значит, в первую очередь надо заняться теми, кто работает с ней.
— Мисс… э-э… Шантел. — С чашкой свежесваренного кофе к ней подошел Ларри.
— Ой, спасибо. Ты прочитал мои мысли.
Он слегка покраснел, довольный, что укладка волос займет сегодня больше времени. И он стал смотреть, как парикмахерша терпеливо вплетает нити с жемчугом в сложную прическу.
— Ты будешь просто великолепна в этой сцене на балу.
— Вчера было гораздо хуже. — Она отхлебнула кофе. — Если они еще раз меня намочат, я растаю.
— Мисс Ротшильд говорит, что вчерашний получился просто отлично. Я сам видел.
18 
