117 
Рорк положил голову на грудь жены и заплакал.
Рорк встретил рассвет наедине со своими мыслями. Глядя в окно спальни, он наблюдал, как тьма постепенно отступает. Гнев принес бы облегчение, но Рорк его не чувствовал.
Он не повернулся, когда вошла Ева, но боль сразу притупилась.
– У вас был длинный день, лейтенант.
– У тебя тоже. – Все те часы, которые Рорк провел один, Еву терзало беспокойство. Наконец она решилась войти к нему в спальню, хотя так и не придумала, что сказать: все стандартные соболезнования были сейчас неуместны. – Мишель Жерад обвинен в убийстве первой степени. Он может сколько угодно вопить о дипломатическом иммунитете. Это его не спасет.
Рорк не ответил, и Еве вдруг стало душно. Она расстегнула воротник рубашки, которую ей пришлось позаимствовать.
– Я могу надавить на него, – продолжала она, – и он выдаст Нейплсов. Жерад выдал бы родного сына, если бы думал, что это ему поможет.
– Нейплс скрылся, и теперь его не достать. – Рорк наконец повернулся к ней. – Думаешь, я уже в этом не убедился? Мы его потеряли вместе с его ублюдком-сыном. Они вне досягаемости – так же, как Йост, гори он в аду.
– Прости…
– За что? – Рорк подошел к Еве, взял в ладони ее лицо и поцеловал в лоб. – За то, что ты сделала все возможное и даже более того? За то, что отдала Мику свою рубашку, хотя он был моим другом, а не твоим? За то, что была рядом со мной, когда я нуждался в тебе больше всего на свете?
– Ты не прав. Тот, кто спас тебе жизнь, становится и моим другом. Мик помог нам подготовить эту операцию. А когда мы доберемся до Нейплса и его сынка, в этом будет и заслуга Мика. Ты в нем не ошибся: кровопролитие было не в его духе. Но в конце концов он пролил свою кровь ради тебя.
– Мик бы сказал, что в этом нет ничего особенного. Мне бы хотелось отвезти его в Ирландию и похоронить среди друзей.
– Значит, мы это сделаем. Он погиб как герой, и нью-йоркский департамент полиции опубликует некролог с упоминанием его заслуг.
Рорк уставился на Еву, а потом, к ее крайнему изумлению, от души расхохотался,
– Если бы Мик уже не был мертв, это бы его наверняка убило! Перечисление заслуг паршивыми копами в качестве эпитафии!
– Я, между прочим, тоже паршивый коп, – сердито напомнила Ева.
– Не обижайтесь, мой дорогой лейтенант. – Рорк поднял ее и закружил в воздухе. Зная, как его друг наслаждался бы этой сценой, он испытывал облегчение. – Мик здорово над этим посмеется, где бы он ни находился.
Ева могла бы возразить, что такой некролог – не шутка, а великая честь. Но она так обрадовалась, снова видя блеск в глазах Рорка, что всего лишь пожала плечами.
– Ну что ж, пускай смеется. Отпусти меня. Я хочу хоть немного поспать. Если аукцион все-таки состоится завтра вечером, день опять будет длинным.
– Поспим позже. Мы еще молоды, Ева.
«Мы начнем день с праздника жизни, а не с мыслей о смерти, – подумал Рорк. – И Мик наверняка порадуется за нас».
117 
