очень нудно 
104 
Мир потемнел… Дернулся кверху… Закачался…
Темнота расступилась, и Леша понял, что лежит на наклонной стене и что его держат за шкирку, как щенка. На железной площадке дергался, пытаясь вытащить из себя топор, офицер.
— Товарищ полковник! Полковник!!!
Крики доносились сверху, Леша поднял голову. Павел, повиснув на одной руке, второй сжимал его воротник. Лицо Багрянца алело от напряжения. На вертикальной стене он бы не смог удержаться, но уклон ему помогал. Гумача уже достиг конца рельс и, высунувшись над краем, стрелял в кого-то на верхней площади.
— Полковник, я…
— Отпускай!
— Нет!
— Отпусти, сказал! Я тут держусь!
— Ни за что ты не держишься! — засипел Павел. — Обмануть хочешь, полковник?! Фильтр у меня, а ты хочешь…
— Я держусь! — выдохнул Леша и уперся подошвами в штангу. Кое-как распрямил ноги, помогая Багрянцу втащить себя повыше.
— Лезем, ну! Давай, Павел, помогай мне!
Они ползли. Левая рука Леши стала раскаленной головешкой, пышущей жаром боли, которая быстро подбиралась к бешено колотящемуся сердцу полковника… уже не молодого, полного сил мужчины — а слабого, умирающего старика.
Дальнейшее было лишь вспышками света между провалами тьмы. Кто-то включал и выключал яркий прожектор, мир разгорался и угасал в ритме все более медленных, слабых ударов старого сердца.
…Треугольное каменное поле, гранч, стоящий на крыле Батур, какое-то оружие в его руках, бегущие от ангаров варханы…
…Затемнение, яркий свет! — и вот гранч уже близко, и теперь видно, что у Батура ружье с длинным стволом, в который горлышком вставлена бутылка, а вокруг на камнях — большие пятна гари, кое-где зажигательная смесь еще горит и дымится, и вместе с нею горят и дымятся тела…
…Затемнение, свет! — кабина, пробитая обшивка, пахнет дымом, из пульта летят искры, неподвижное тело в переднем кресле…
…Долгое затемнение, слабый свет — гранч катится, скрипя поврежденным шасси, Багрянец стреляет вправо сквозь разбитый фонарь, Гумача — влево, и даже Батур, удерживая штурвал одной рукой, палит из револьвера. Варханы бегут к самолету, один подскакивает, хватается за крыло, срывается… Все это происходит вокруг, но где же сам Леша?
Затемнения становились все дольше, а вспышки света все тусклее и короче. Ветер бил сквозь разбитый фонарь. Алексей Санников сидел между креслами, и на коленях его лежал рюкзак с фильтром. Глухой взрыв раздался сзади. Он с трудом повернул голову — там был дым.
Затемнение. Тусклый свет.
…Подбитый самолет провалился с края площади. Заднее шасси оторвало, передние колеса свистели, стремительно вращаясь по наклонной стене. Приближалась верхняя галерея, гранч скатывался по скосу, и за хвостом его, частично поврежденным взрывом гранаты, полоскались на ветру темные ленты дыма.
Затемнение. Очень слабый, неверный свет.
Багрянец орал от ужаса, галерея надвигалась. Гумача упал под кресло, а остальных прижало к спинкам, и Батур тоже орал — от напряжения. Мышцы бугрились на руках, одной он вытягивал на себя штурвал, другой сдвигал рычаг.
Теперь свет был совсем тусклый, но свеча жизни еще теплилась, и Леша Санников еще видел…
Самолет оторвался от стены. Под ним присел, прикрыв голову, офицер в начищенных до золотого блеска желтых сапогах. Машина пронеслась над ним, переднее шасси чиркнуло по каменному бордюру, колеса оторвало от стоек. Гранч сильно тряхнуло — и он устремился дальше, по дуге, к каменному полю вокруг Центавроса.
Затемнение… долгое, почти бесконечное… — и едва видимый, умирающий свет.
Если бы шасси еще были, они бы ударились о мощеную площадь, но без них гранч, почти зацепив брюхом гладкие камни, несколько мучительно долгих мгновений несся вскользь — а потом начал взлетать.
Затемнение. Долгое, бесконечное. Света больше нет. Полная тьма.
В этой тьме разгораются изумрудные огни.
ГЛАВА 27
От взрыва содрогнулась вся пещера. Денис слабо вскрикнул, едва не выпустив скорч, Омний и Мариэна с Кириллом присели за перевернутым на бок столом, глядя на дверь. Та слегка сдвинулась в проеме, а калитку в створке перекосило так, что в верхней части появилась широкая щель.
Сквозь нее внутрь выстрелили, и пуля, срикошетив от столешницы, цокнула по уродливому наросту из потеков металла и проводов на боку ворсиба.
— Нет бежать! — крикнул Омний вставшему на четвереньки Денису. Обогнув на карачках портальную машину, ученый под ее прикрытием вскочил и метнулся к ведущей на балкон двери.
104 
