очень нудно 
55 
- В твоих безразмерных чемоданах есть что-нибудь, на чём можно записать мой номер? – спросил он.
- Да, но ты можешь просто сказать мне. Я запомню.
Продиктовав последнюю цифру, он поспешно добавил:
- Но имей в виду, что я буду крайне занят делами в ордене и охотой на Иво.
Она приняла непроницаемое выражение лица.
- Конечно, я понимаю.
Но понимала ли она? Будь она честна, она бы осознала, что глубоко внутри надеялась убедить его остаться здесь, с ней.
Чего, к сожалению, не случилось. В любом случае, у неё всё ещё оставалось это превосходное место, чтобы в безопасности укрыться здесь – вот, что действительно шло в расчёт. Если он не хотел испытать больше изысканных удовольствий из тех, что они только что разделили, это были его проблемы.
А значит, и мои тоже...
- Тогда, прощай, - сказал он, переместившись до того, как она успела что-нибудь ответить.
Оставшись одна, Дани по обыкновению пожала плечами, будто этот поступок не задел её. Но обманывать его было проще, чем саму себя. Оставляя без внимания острую боль в сердце, она продолжила убираться, представляя, что пройдёт много дней, прежде чем она вновь увидит его...
Несколько часов спустя она легла на не застеленную кровать в хозяйской спальне, отказавшись оставаться в той маленькой комнате для гостей. Дул восхитительный холодный ветер, проникая через двери и окна, которые она открыла навстречу морозной ночи.
Работа утомила её, однако порадовала результатами. Сосульки украшали все рамы и дверные проёмы, заиндевевшие узоры покрывали каждую из стен.
И всё же она хмурилась. Глянцевые стены выглядели безликими, безупречный лёд нагонял тоску.
Идеальное покрытие раздражало её, как могло бы раздражать отсутствие запаха или диссонирующие звуки. И это недовольство нарастало так же сильно, как и влечение, испытываемое к этому месту.
Она встала, подошла к окну, посмотрела на тёмный лес, окружавший домик, а затем повернулась к стене. Внутри не так, как снаружи. Неправильно.
Неспособная выдерживать это и дальше, она соорудила изо льда дротик, слой за слоем, оттачивая его.
Закончив, она метнула дротик в стену, высекая лёд. Затем снова. И снова, пока странные отметины не начали приобретать определённую форму.
Мёрдок ни за что не вернулся бы в Сибирь. Я не был там семь дней. И смогу продержаться ещё неделю.
Он прекратил преследование, так как приближался рассвет – Лукьян и Рюрик уже вернулись в Горное Облако.
А в Сибири сейчас темно.
Перерыв в работе был опасен для Мёрдока. Перерывы усиливали искушение вернуться к Даниэле, которому невозможно было сопротивляться.
Нет, он отказывался. Из-за пробуждения он должен уступить? И терпеть эту абсолютную потерю сил? Добро пожаловать, до неузнаваемости изменённая личность?
Он решил не ходить к ней, как какой-нибудь томящийся от любви юнец, особенно, вспомнив, как мало побеспокоил её его уход той ночью. И она не позвонила ему.
Часть его негодовала из-за того, что она могла с лёгкостью манипулировать им. Другая часть возмущалась её вторжением в его дом. И это вовсе не означало, что у него была холостяцкая паника, в которой она его обвиняла, – обвинить во всём его было очень удобно; в то же время сложности, которые она представляла как Невеста Даниэла вовсе игнорировала.
В любом случае, если в наши дни зубная щётка женщины означает вторжение, представьте себе два переполненных чемодана!
Всю неделю он занимал себя, силясь не думать о ней совсем. Вместе с Лукьяном и Рюриком он преследовал существ, которых она помогла обнаружить и которые всё больше приближали его к Иво. Он неоднократно пытался увидеть Николая, но его брат был обычно... занят Мист.
В течение этого времени Мёрдок каждый день ложился спать вымотанным, надеясь, что ему не приснится Даниэла. Но она снилась постоянно. И каждый раз странный голос спрашивал: «Чем бы ты пожертвовал? Что бы ты сделал для неё?»
Он вновь посмотрел на яркое от молний небо, чувствуя, что уже бессилен оставаться вдалеке, не узнав, как она обосновалась, не увидев голубизну её глаз, не почувствовав её солоноватый запах.
На его родине осень приходила с первым мелким дождём, очищавшим деревни от летней пыли. А затем в один из дней дождь кончался, и утром каждый видел за окном сияющую белизну. Воздух становился свеж и приносил тонкий привкус ближайших северных морей.
55 
