89 
- Мёрдок, я… твоего дыхания не видно.
Под его глазами появился еле заметный голубой оттенок?
Он сдвинул брови.
- Воздух уже не кажется холодным. Температура становится комфортной.
- Неужели действительно получилось?
Она потянулась к его лицу, и её рука непроизвольно задрожала.
- Осторожно, - предупредил вампир. - Возможно, стоит подождать ещё немного.
- Не могу. Мне нужно узнать.
Его веки потяжелели, когда она погладила его по щеке.
Никакой боли.
Сдавленно вскрикнув, Даниэла прижалась к Мёрдоку.
- Даниэла, тебе больно?
- Не могу в это поверить.
Слёзы собирались в уголках глаз и скатывались вниз. Она все-таки могла быть с ним – Мёрдоком, вампиром, которого любила. Спустя два тысячелетия её постоянная тоска наконец-то отпустит её.
- Прошу, не плачь.
Судорожно сглотнув, Мёрдок осторожно опустил ладони на её лицо, утирая большими пальцами солоноватую влагу. Никакой боли.
Как же долго ей этого не хватало, а ответ был внутри неё, внутри них - всё это время.
- Я плачу, потому что счастлива.
Даниэла расстегнула рубашку вампира, отбрасывая прочь и обнажая грудь, к которой мечтала прикоснуться. Затем положила на нее руки и нашла температуру идеальной.
Не больно. Мышцы Мёрдока отвердели, напрягшись под движением её пальцев. Валькирия, изучая, скользнула по телу один раз, потом ещё, а после начала с наслаждением водить ладонями по его торсу. Только удовольствие.
Мёрдок всё ещё поглаживал её щёки.
- У тебя такая мягкая кожа, Даниэла. Мягче, чем я себе представлял – а представлял я постоянно.
Дотронувшись до подбородка, он приподнял ей голову:
- Я должен поцеловать тебя.
- Поцелуй. Я полностью твоя.
Охрипшим голосом он поправил:
- Будешь моей.
Медленно и властно усмехнувшись, Мёрдок блеснул клыками – Даниэла больше не смотрела на них со страхом. Для них обоих они стали спасением.
Вампир слегка наклонился:
- Закрой глаза.
Даниэла послушалась. Несмотря на заглушавшее всё вокруг сердцебиение, она ощутила легчайшее прикосновение его твердых губ. Даже столь незначительный контакт послал дрожь по всему телу. Притянув её ближе и тесно прижав к себе, Мёрдок захватил её рот.
Поцелуй становился всё более крепким и настойчивым, по мере того как он нежно и терпеливо уговаривал её разомкнуть губы, после чего со всей чувственностью скользнул по её языку. Даниэла застонала, отвечая на ласку, мягко обнимая его. Мёрдок еще больше стиснул любимую, словно они всё ещё были недостаточно близко, как будто боялся, что она исчезнет.
В ответ она с силой сжала его плечи. Их языки переплелись. Дыхание смешалось, стало прерывистым.
Это был настоящий поцелуй – глубокий, неистовый. Такой, каким она его и представляла. Сердца с глухим стуком падают вниз, тела дрожат. Дани вскрикнула напротив его губ, колени ослабли. Но Мёрдок надёжно удерживал её у своей груди, продолжая овладевать её ртом, словно долгожданным трофеем.
Слишком скоро он оторвался от неё, оставив ошеломлённой и задыхающейся.
- Я должен сделать тебя своей женщиной.
Вампир откинул её волосы с плеча и провел губами по разгорячённой коже в месте укуса.
Даниэла яростно задрожала, соски сразу затвердели.
- Никогда не хочу разлучаться с тобой снова, - прошептал он. – И готов остаться здесь навсегда.
О, Мёрдок, нет. Должна ли она солгать ему, повести себя так, будто он действительно может остаться?
Когда он вновь посмотрел ей в глаза, она постаралась улыбнуться, хотя знала, что Айсирия никогда не примет его. Ее народ презирал вампиров.
Сейчас нужно просто наслаждаться этим чудом. И позже волноваться о том, что делать.
- Что? Что-то не так?
- Угу.
Она забралась к нему в брюки, расстегивая пояс.
- На тебе всё ещё много одежды, - заметила Дани, спуская штаны с выступавшей эрекции. Когда он оказался перед ней полностью обнаженным, она сжала его великолепную длину.
Мёрдок шумно выдохнул. Даниэла охнула. Она ощущала, как он пульсирует в её ладони, чувствовала его гладкую кожу, туго натянутую вокруг бугрящихся прожилок.
И под её чуткими пальцами он всё увеличивался…
Невероятно твёрдый. Сможет ли она принять его? Скоро узнаем.
Пока валькирия изучала его, Мёрдок стянул с ее плеч тонкие бретельки. Собирая материал в кулаки, начал снимать платье. Дойдя до груди, он замедлился, будто желая продлить этот момент.
89 
