очень нудно 
55 
– Вы хотите убедить меня, что вообразили Лоренса?! – недоверчиво переспросил Трев. – Вот таким, каким вы его нарисовали? Виконт Рочестер, наследник Лэнсдауна – в облике бедного рыбака на пристани?
– Я не знала его имени, а видела обыкновенного рыбака. Точно так же, как не знала вашего имени, когда изобразила вас на ярмарке. У меня в воображении родился ваш образ, и я только перенесла его на холст. Это присуще всем художникам и называется творчеством.
– Понятно, а пиратам присуще похищать и грабить людей, – со злобной усмешкой сказал Трев. – И убивать их, как, должно быть, и думает мой дед. Ну хоть я и не был пиратом, но теперь мне терять нечего! Вы скажете мне, где найти Лоренса, или предпочтете стать моей первой жертвой?
– Люди воспринимают мои картины как акт ясновидения, – прошептала она голосом, в котором звенели подступившие слезы. – Может, ваш кузен решил стать простым рыбаком, а не заниматься поместьем. Я не знаю, ничего не могу сказать. Я только рисую.
– Вы думаете, что когда-нибудь в будущем мой кузен станет рыбаком? – недоверчиво спросил Трев.
– Говорю же вам, я нарисовала только то, что видела в своем воображении! И больше мне ничего не известно.
Он слышал в ее голосе боль и слезы и всей своей грешной душой хотел ей верить. Но к счастью, он достаточно оправился от потрясения и теперь принимал ее за ту, кем она была на самом деле. Место ярости занял холодный рассудок.
– Сколько бы ни заплатил вам мой дед, я могу дать больше. Я владелец довольно крупного состояния. Просите что хотите, только скажите, как мне найти Лоренса.
Она молчала.
– Мой дед вас шантажировал? – с трудом сохраняя терпение, спросил Трев. – И таким образом заставил вас нарисовать тот проклятый портрет? Если это так, я узнаю, чем он вас шантажировал, и освобожу вас от его власти. Только назовите свою цену.
Она снова ничего не ответила.
Трев чувствовал, что в любую минуту снова сорвется и как следует встряхнет ее, чтобы вырвать ответ. Но этого нельзя было допустить! Нужно спокойно и хладнокровно составить план действий, он должен переиграть графа в его игре.
И все же у него невольно вырвалась мольба:
– Что я вам сделал, за что вы обрушили на меня такое несчастье?!
Она повернулась и взглянула ему прямо в глаза.
– Вы мне не верите. До тех пор пока вы мне не поверите, нам с вами не о чем разговаривать.
Синда замкнулась и за весь вечер больше не произнесла ни слова. К заходу солнца они добрались до крошечного рыбачьего домика Джорджа у моря. Водворившись в домике с хранившей презрительное молчание леди Люсиндой, Трев отдал необходимые распоряжения Мику и своему старому другу.
Вскоре его люди с каретой отбыли куда-то, и Трев с Синдой остались одни, однако у нее не вырвалось ни единого слова протеста. Но когда Трев стянул ей кисти рук и привязал ее к кровати своим шейным платком, леди Люсинда Пембрук ожгла его таким неистовым взглядом, что он чуть не сгорел от стыда.
Глава 14
– Как вы смеете! – кричала Синда, пытаясь высвободиться, пока Трев ловко привязывал ее шейным платком к кровати.
– Что, вам понадобилось в туалет? Или вы не можете заснуть без шелковых простыней? – издевательски поинтересовался Трев. – Вы получите все, что желаете, если только скажете, где я могу найти кузена.
– Насколько я знаю, вы утопили своего кузена и его яхту, как и утверждает граф! – Изо всех сил сдерживая слезы, Синда безуспешно пыталась избавиться от пут. И она еще винила себя за то, что он оказался в тюрьме! Увидела ту проклятую вазу с цветами и размякла! Как же, разве преступник может дарить даме цветы!
Трев помрачнел.
– Я мечтал лишь о том, чтобы вернуться домой и мирно зажить со своей семьей. А вы с этим проклятым портретом превратили меня в негодяя и преступника!
Проверив надежность затянутого узла, он повернулся к ней спиной, что было очень кстати, потому что ей нечего было ответить на его отчаянное признание. Ведь ей самой пришлось сбежать из дома, чтобы защитить родных от скандала. Она обманывалась, наивно полагая, что в своих работах отражает только собственные грезы.
Тревельян снял камзол и остался в тонком шелковом жилете, так плотно обтягивавшем его широкую спину, что на нем появились складки, когда он протянул руку за кружкой с элем. Его густые черные волосы были небрежно стянуты на затылке лентой, из которой одна прядь выбилась и повисла вдоль щеки. Темная щетина на скулах придавала ему разбойничий вид.
55 
