очень нудно 
90 
– Значит, у вас больше дюжины сестер?! – недоверчиво покачал головой Трев, не упуская из виду предмет, который его больше всего интересовал. – И неужели ни одного брата?!
– О, у нас множество единокровных братьев и кузенов – маркизов, графов и их наследников. Все они уже взрослые и имеют свои семьи, но в случае необходимости мы можем созвать целую армию. – Синда говорила совершенно просто, глядя на него своими синими, как море, глазами. – Мои старшие сестры тоже замужем за очень знатными людьми. Думаю, Малколмы могли бы составить целую династию, если бы на их пути не встал король Георг. Мы подыскиваем короля из своей семьи.
Трев поперхнулся элем. Он был конченым человеком.
Сложив салфетку, Синда положила ее рядом с тарелкой.
– Так что Эйден соберет под своим командованием целую армию, и к утру у него будет столько копий с моего рисунка, что они смогут начать розыски вашего кузена по всему побережью Англии. Если только эти коттеджи существуют, мои родственники непременно их найдут.
– А я уже боялся, что рассказ о вашем семействе закончится грозным предостережением, – с огромным облегчением признался Трев.
Она одарила его озорной улыбкой.
– Откровенно говоря, таково было мое намерение.
Он засмеялся безрассудной отваге ее ответа.
– Для обычной смертной вы слишком опасная и дерзкая собеседница! – вскричал он. – Ничего удивительного, что весь Лондон из-за вас потерял голову.
– О, в Лондоне я совершенно иная, тихая и незаметная! – заверила его Синда. – Я думаю, не повлияло ли на меня то, что я выкрасила волосы в рыжий цвет. Раньше я никого не осмеливалась поддразнивать.
– Но вам слишком ловко это удается. – Наконец Трев заставил себя встать и предложил ей руку. – Если я немедленно не вернусь к своим обязанностям, я могу навсегда пропасть, поддавшись вашим чарам. Скажите, вы хорошо чувствуете себя здесь?
Синда чуть дольше, чем следовало, сжимала загорелую руку Тревельяна. Он излучал такую уверенность, что ей не хотелось его отпускать. В его присутствии она словно оживала, ощущала прилив душевных сил и бодрости, тогда как в одиночестве ей сразу становилось грустно. Но она видела, что ему не терпится уйти. Синда неохотно разжала свою руку.
– Я найду себе занятие, хотя мне хотелось бы помочь вам.
– Если ваша семья начнет розыски моего кузена, тогда вы уже здорово помогли мне. Ложитесь спать, может, вы нарисуете еще что-нибудь интересное и важное.
Она просветлела.
– Верно! Интересно, смогу ли я себе внушить, чтобы во сне я нарисовала то, что вам нужно узнать?
– Последний раз вы изобразили на лбу у Лоренса не то шрам, не то след от удара. Подумайте об этом перед сном, и посмотрим, что у вас получится. Но лучше, чтобы вы подождали меня, прежде чем экспериментировать, это может причинить вам боль.
– Да, боль, – задумчиво повторила Синда, садясь на кровать. – А вы знаете, обычно после того, как во сне я рисую виконта, я просыпаюсь с головной болью. Но сегодня утром она болела у меня не так сильно. Не может ли это быть каким-то образом связано с его шрамом?
Трев сосредоточенно нахмурился:
– Вот что, дорогая моя леди! Если эти сны навевают на вас головную боль, я запрещаю вам спать. Не желаете ли выйти наверх и подышать свежим воздухом?
Синда улыбнулась:
– Но мне же необходимо отдыхать! Хотя сейчас еще рано, так что вам нечего опасаться. Идите и не волнуйтесь, рее будет хорошо. – Когда же Трев, кивнув, собирался уйти, она поспешила заметить: – У вас в бороде застряла рисинка. Вы намерены и впредь не бриться? Ведь теперь вам незачем маскироваться.
Трев схватил салфетку и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос и на ходу вытирая свои роскошные усы. Синде очень хотелось написать портрет Тревельяна с бородой, пока он ее не сбрил, но она отлично усвоила преподанный ей жизнью жестокий урок и никогда больше не будет писать портреты, тем более с него! Однако ее рисование во сне пока что приносило только пользу. Если она поможет ему найти виконта, все устроится, и он перестанет бояться ее семьи.
Синда с надеждой думала, что только эти опасения мешают ему перейти в отношениях с ней определенную границу. Ей не хотелось умереть старой девой, так и не познавшей радости любви.
Перелистывая свой маленький альбом, чтобы вспомнить все, что она нарисовала до сих пор, Синда внимательно рассматривала на каждом листе лоб виконта. На первом рисунке она ничего не заметила, значит, тогда он еще не был ранен. На втором его голова была повязана платком, как у моряка, но выглядывавшая из-под него повязка могла быть признаком ранения. Изображение его руки ничего в этом отношении не давало. На рисунке, где он смотрел вдаль, виден был шрам, но, кажется, без повязки. Означало ли это, что рана зажила, или просто повязка была меньше, чем прежняя?
90 
