32 
— Не спорю, эта девочка может быть приятной компанией на денек. Но не на всю же жизнь.
— Ах ты, сволочь… — прорычал Брайан и потянулся к мечу, но Алекс вовремя перехватил его руку.
— Если разразится война, от твоего клана ничего не останется. — Дугал явно не намеревался реагировать на провокацию Моргана.
— Ты хочешь сказать, что если я не женюсь на твоей дочери, то разразится война? Неужели тебе так не терпится скорее сбыть ее с рук? Почему не выдать девицу за одного из ее кузенов? Думаю, он-то не станет сопротивляться.
Сабрина сбросила с плеча руку матери и вскочила на ноги, дрожа от ярости:
— Чтоб ты знал, Морган Макдоннелл, с тринадцати лет я только и делаю, что отбиваюсь от предложений руки и сердца. Но, в отличие от Макдоннеллов, у Камеронов не приняты браки между близкими родственниками. — Она села, потом снова вскинулась: — В особенности между кузенами и кузинами.
Матушка заставила ее опуститься на скамью. Главы двух кланов вернулись к беседе, как будто их никто не перебивал.
— Послушай, парень, Гранты и Чизхолмы дышат тебе в спину вот уж несколько месяцев, — сказал Дугал. — Если ты хочешь сохранить наследие своих предков, без союзника не обойтись. Причем сильного союзника. Если Сабрина станет твоей женой, у тебя будет такой союзник. Я.
Морган повернулся к Камеронам спиной, судорожно сжав кулаки; он словно отчаянно боролся с собой, и борьба эта не имела никакого отношения ни к враждующим кланам, ни к поискам союзников. Наконец он обернулся и мрачно посмотрел на Сабрину.
— Хорошо, — заявил он, не скрывая сарказма. — В таком случае мы с невестой покидаем замок сегодня вечером.
— Нет, так не получится, — возразил Дугал. — Первую брачную ночь вы проведете под крышей моего дома.
— Это еще почему? — язвительно вскинул бровь Морган. — Чтобы обязательно услышать ее визг?
На этот раз Брайан успел выхватить меч из ножен, но Сабрина встала перед братом, прежде чем тот успел взмахнуть оружием.
— Прошу прощения, джентльмены, смею ли я прервать вас и перемолвиться словом со своим женихом?
Главы двух кланов обменялись недоуменными взглядами. Мужчины ожидали слез, истерики, но холодное достоинство Сабрины явно застало и Дугала, и Моргана врасплох.
Дугал молча кивнул и отступил, оставив дочь лицом к лицу с Морганом. Тот смотрел на нее с открытым пренебрежением, широко расставив ноги и сцепив руки за спиной.
Сабрина вскинула голову, чтобы видеть его глаза:
— Не спеши принимать решение, Морган Макдоннелл. — Сама того не сознавая, девушка сейчас подражала английскому выговору матери, как и ее поистине царственной осанке. — Ибо, клянусь, я не доставлю тебе ни дня удовольствия. Более того, ты не получишь ни секунды удовольствия.
— Ничего иного я и не ожидал от такой избалованной девчонки, — ответил Морган, раскачиваясь с носка на пятку. — Как ты думаешь, почему я просил заменить тебя курами?
— Если ты женишься на мне, то пожалеешь, что не получил их.
Морган не смог удержаться, чтобы не поддразнить дерзкую девчонку, как делал в детстве: низко наклонился, почти коснувшись носом ее носа, и нагловато ухмыльнулся:
— Уже жалею.
Сабрина с большим трудом устояла от искушения хорошенько стукнуть кулаком по ухмыляющемуся лицу. Хрупкое перемирие, которое они с Морганом заключили в башенной светелке, осколками валялось у ног Сабрины, как и ее порушенная гордость. Резко подхватив юбку, девушка удалилась из зала, в глубине сердца понимая, что уже совершила одну роковую ошибку.
Ни на секунду ей не следовало изменять своей ненависти к Моргану Макдоннеллу.
Дугалу хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не видеть заплаканного лица Энид и не слышать, как хором шмыгают носами служанки, трудившиеся над свадебным платьем молодой госпожи. Хозяин замка готов был бежать на край света, предпочел бы в одиночку сразиться с бандой вооруженных до зубов и жаждущих крови Макдоннеллов, чем находиться в светелке среди истерических женщин.
Буквально со дня рождения Сабрину полюбили все слуги и сейчас горько переживали за нее, но особенно мучила Камерона супруга. Холодным обвиняющим взглядом она пригвоздила мужа к стене у окна и вынуждала терпеливо наблюдать результаты своего жестокого решения. Элизабет втыкала иглу в кусок кожи с таким видом, как если бы желала, чтобы это было сердце Дугала.
Надо отдать ей должное, Элизабет осталась верна себе. Она сохранила хладнокровие и сразу же начала отдавать распоряжения о подготовке к свадьбе, назначенной на вечер, будто стремилась найти для каждого дело и тем заглушить общее горе. Даже Энид нашли пристойное занятие: обрядили в фартук, вручили нож и велели нарезать овощей и почистить грибы. Глядя на племянницу, Дугал подумал, что солить салат не придется, поскольку по щекам Энид текли обильные слезы, падавшие в миску с овощами.
32 
