34 
– Находящиеся там Мика Никамура и Брайан Троцки тоже уже были одурманены наркотиками и охвачены силой Сайласа. Эта сила заставила их выключить камеры наблюдения в холле и в лифтах на шестидесятом этаже. С ними произошло то же, что и с Джеком – они забыли то, что сделали, а когда пытались вспомнить, то у них начиналась сильная головная боль.
– Боль возникает только в том случае, если они отказывались принять Единственного, чтобы помочь им…
– В этом номере вы ели, пили и занимались сексом, – перебила её Ева.
Щеки женщины покраснели. «Удивительно», – подумала Ева, – «как подобное может смутить убийцу».
– Секс был даром.
– Ава не давала согласие на этот дар, не так ли? И после того, как вы закончили празднование, после того, как поели и выпили, вы нарисовали свою пентаграмму, зажгли свечи, произнесли то, что вы обычно говорите на своих встречах, потом разложили на полу накачанную наркотиками, беспомощную раздетую женщину и приказали одурманенному наркотой, беспомощному мужчине переспать с ней. Она была дорога ему. Они ведь нравились друг другу, не так ли?
– Да, да, но…
– И когда он сделал то, чего никогда не сделал бы по своей воле, остальные участники изнасиловали её.
– Да. – Слезы по-прежнему текли по щекам Лии. – Каждый должен был что-то взять в дар и отдать что-то свое. Но я чувствовала…
– Что?
– Холод. Там было так холодно. Это был ни жар, ни огонь, а лед. Я слышала её крики в своей голове. Клянусь, я слышала её. – Женщина закрыла лицо руками. – Но никто не слушал. Они подняли её на ноги. Кики и Родни держали Аву, а когда Сайлас вошел в круг, то стало так холодно, ужасно холодно. Её крики вбивались в мою голову, как гвозди. Но никто не слышал её. Сайлас перерезал ей горло, и кровь Авы хлынула на него. Когда она начала падать, все бросились к ней, желая получить как можно больше крови, она даже выдавливали из неё кровь. Джек потерял сознание, и они измазали его кровью Авы. Потом они перенесли его наверх, положили в кровать и вернулись к Аве. Ларри приказал мне идти наверх, взять один из ножей, вложить его в руку Джека и дать ему ещё одну дозу наркотиков, чтобы он умер от передозировки.
– Вы планировали убить Джека и оставить его там, чтобы все выглядело так, словно это он убил Аву.
– Да. Но я не смогла. Я не смогла дать ему ещё одну дозу. Её кровь была на моих руках, и я слышала её крики.
Женщина положила голову на руки и заплакала.
– Дай ей пять минут, чтобы собраться, – сказала Ева Пибоди. – Она обвиняется в убийстве второй степени по двух эпизодам, – добавила Ева, вспомнив о Троцки. – Кроме этого, ей будут предъявлены дополнительные обвинения в похищении двух людей, изнасиловании, введении наркотиков, в том числе запрещенных, без согласия или ознакомления жертвы. Пусть на неё заведут дело и отправят в камеру. А я пока добуду нам чертову уйму ордеров.
Недостаток сна нисколько не отразился на скорости Евы, с которой она шагала к парадной двери дома Сайласа Пратта. «Какой большой и красивый дом», – подумала она. Что ж, сегодня он увидит его в последний раз. Дверь им открыл робот.
– Доктор и миссис Пратт сейчас не могут вас принять. Пожалуйста, назовите свое имя, цель визита, и…
Ева не стала его дослушивать и отодвинула робота в сторону.
– Вырубите эту штуку, – приказала она сотрудникам в форме, которые шли позади неё и Пибоди. Она вошла в дом и оказалась в просторной гостиной, где доктор и его жена сидели на диване и потягивали мартини.
– В чем, собственно, дело? – потребовал объяснений Сайлас, поднимаясь на ноги.
– Займись этой женщиной, Пибоди. А он – мой. Сайлас Пратт, вы арестованы. Вы обвиняетесь в убийстве первой степени Авы Марстерсон, человека. В убийстве первой степени…
– Это абсурд. Вы лжете.
Ева почувствовала воздействие его силы – в животе появилось ощущение, будто он скован льдом. Но даже обрадовалась этому.
– Не перебивайте. Вы можете оказывать сопротивление всеми возможными способами, поскольку я буду очень рада провести несколько следующих минут, пиная вашу задницу. Господи, Пибоди, неужели ты не можешь её заткнуть?
– Она истеричка, – радостно ответила Пибоди, передавая кричащую Олу сотрудникам в форме.
– На чем я остановилась? Ах да, вы обвиняетесь в убийстве первой степени Брайна Троцки, еще одного человека. Так же вы обвиняетесь в похищении, использовании запрещенных препаратов, мошенничестве, злоупотреблении врачебной должностью и, просто забавы ради, порче имущества. Вы серьезно нагадили в том номере. У вас есть право сохранять молчание, – произнесла Ева.
34 
