очень нудно 
91 
Бурчун, пожилой румяный мужчина в драном комбинезоне, сперва принялся, загибая пальцы, перечислять трудности и жаловаться, как ему будет тяжело сделать работу.
— Тебе не хочется заказ выполнять? — Назарий сдвинул седые брови. — Это же герои, спасители Херсон-Града! Для них тебе жалко поработать?!
— Да я чо… — механик быстро пошел на попятную. — Я чо говорю-та… Работы мне бы не жалко, а запчасти, а броня, а струмент потребный…
— Город заплатит за все! — твердо сказал Назарий. — Для спасителей Херсон-Граду нам ничего не жалко!
— Ну, вот я и говорю ж, для спасителей-та лучшее, дорогое-та…
— И не тяни, им в путь нужно побыстрей, — твердо заключил Ковшня.
После ухода Назария подгонять Бурчуна взялся Белорус. Повсюду совал свой нос, ощупывал, проверял каждую железку.
Когда бензобак с броневыми листами были выбраны и доставлены к машине, а Бурчун, измученный придирками и советами Тима, перестал огрызаться и только вяло поддакивал, рыжий решил, что теперь механик и сам справится, после чего они с Тураном покинули мастерские. По дороге Белорус нахваливал себя:
— Уж я-то знаю, как этих лодырей в работу запрячь! Им, ежели поначалу хорошего пинка не дать, то всю дорогу лениться будут. А когда такого вот Бурчуна, будем говорить, направишь на верный путь, то он дальше и сам…
Между крышами мелькнул блестящий округлый бок — «Крафт», обшитый защитной пленкой, покачивался над домом Риты. Ветер разогнал тучи, и термоплан засиял на солнце, как только что отчеканенная киевская гривна.
— А, «Крафт»! — Белорус проследил взгляд спутника. — Зайдем, проведаем бородатого? Вот у него баба справная: все по хозяйству, по хозяйству… Скучная только.
На стук открыла Рита.
— Туран, Тим! — всполошилась она. — Туран, я слышала, тебя ранили в бою, ты в башне… Говорили, совсем плох! А ты хорошо выглядишь.
— Да я уже ничего. А Ставро здесь?
— На крыше, с «Крафтом» своим ненаглядным. Идите к нему, он будет рад.
Бородач переставлял ящики у лестницы — готовился грузить припасы в термоплан. Увидев гостей, он просиял.
— Тур, ты уже на своих двоих! А я начал бояться, что не успеем попрощаться… Начинается сезон ветров, мне нужно лететь. Завтра с рассветом поднимаю «Крафт».
Он оглядел Турана с ног до головы и добавил:
— А ну-ка погоди, я сейчас.
Бородач по лестнице залез на «Крафт» и вскоре вернулся со свертком.
— Держи. Не знаю, когда и как удастся свидеться, так что вот тебе подарок.
Ставридес протянул сверток, Туран взял его — тяжелый. Развернул несколько слоев промасленной ткани и увидел незнакомое оружие. Короткая, похожая на пистолетную рукоять, толстый ствол с рубчатой накладкой снизу. Вещь выглядела злой, но красивой. К ней прилагался ремень с петлями, у которых золотисто поблескивали капсюлями пузатые патроны.
— Что это?
— Помповое ружье — помповик, то есть. В ближнем бою отличная вещь. Смотри. — Ставридес взялся за накладку и резко дернул. Лязгнул затвор. — Вот так, понял? Семь патронов…
— Спасибо, — сказал Туран, разглядывая помповик. — Только мне тебе подарить нечего…
— У меня и так все есть, — Ставро полез в карман, вытащил трубку. — А этот ствол у меня давно, и я все равно никогда уже не решусь его использовать.
— Почему?
— Долгая история… — бородач, раскурив трубку, выпустил клуб желтоватого дыма. — Когда-то, когда я только начинал на Арене, там гремел один боец… Иорген Волк. Тебе это имя ничего не говорит, теперь его забыли, как скоро забудут и Руку-Молот. Ну а тогда… Он считался непобедимым, и после того, как проиграл мне, будто свихнулся. Жил только местью. Это его помповик.
— Он в тебя из него стрелял?
— Дважды. Понимаешь, Тур, после поражения Иорген забыл обо всем, думал лишь о мести. Он считал, что, как бы сказать… ну, что из-за меня его жизнь сломана… И эти мысли выели его изнутри, он опустился, стал слабым. А ведь был первым бойцом! Короче говоря: возьми этот обрез и поступи с тем, кому хочешь отомстить, так же, как он поступал с другими. А после — забудь о нем. Забудь и никогда не возвращайся к нему даже мыслями. Оставь его в прошлом, понимаешь? Как сейчас оставляешь в прошлом меня.
Глава 15
Солнце, перевалив зенит, сползало по небу, как яичный желток по голубому стеклу. Пыхая дымком, Макота в сопровождении Кабана и дикаря по имени Акча подошел к воротам, ведущим в Пустошь. Здесь стучали молотки, потренькивали пилы, ругались каменщики, и сквозь эти звуки прорывались взволнованные выкрики Дерюги.
91 
