140 
Ру погладила пальцами ноющую руку.
– Думаю, он проглотил наживку только потому, что очень хотел в это поверить и никак не мог предположить, что у меня хватит смелости врать ему в глаза,
У Маклин пересохло в горле. Она снова взяла свой бокал и сделала несколько глотков.
– На самом деле все прошло гораздо более гладко, чем я предполагала, – сказала она. – Адвокату, этому Кенарду, такой план пришелся не по душе, но Рикер велел ему заткнуться, а когда тот начал возражать, Рикер запустил в него пресс-папье. В адвоката не попал, зато разбил большое зеркало. После этого Кенард умолк, и Рикер принял окончательное решение. Он приедет. Он не упустит шанса унизить тебя, насладиться твоим поражением. Однако Рикер заявил, что, если почувствует угрозу, поймет, что адвокат был прав, он уничтожит тебя, убьет прямо здесь. Это его точные слова.
– Ну, вот и замечательно! – подвел черту Рорк, чувствуя, как в его жилах разгорается азарт охотника.
– Не совсем! – Ева мотнула головой и, засунув большие пальцы за пояс, повернулась к Ру: – Почему, позвольте узнать, вы не сообщили Рикеру, что Рорк рыдал, как младенец?
ГЛАВА 22
Времени оставалось в обрез. Поскольку две операции осуществлялись параллельно, в каждый час рабочего – и сверхурочного – времени нужно было втиснуть дел как минимум на два часа. Оставив «Чистилище» на попечение Рорка, Ева отправилась в загородный дом Клуни.
– По приказу Уитни Бакстер уже допросил жену Клуни, – сообщила поджидавшая ее Пибоди и тут же была вознаграждена стальным взглядом начальницы.
– Я прекрасно осведомлена о том, что происходит в рамках расследования, сержант! – отчеканила Ева. – А у вас с этим какие-то проблемы?
– Нет, лейтенант, никаких проблем!
Если для Евы время бежало пугающе быстро, то для Пибоди оно тащилось со скоростью улитки. Однако она все же сочла за лучшее воздержаться от комментариев относительно автомобиля наружного наблюдения, который стоял прямо напротив нужного им дома и бросался в глаза за полмили. Клуни, конечно же, сразу заметит его, если решит наведаться домой.
Ева позвонила, и уже через несколько секунд дверь отворилась. Их взглядам предстала женщина, которая когда-то, видимо, была очень хороша собой, однако сейчас она выглядела уставшей, измученной и напуганной. Ева назвала себя и показала полицейский значок.
– Вы нашли его… Он мертв… – даже не спросила, а констатировала женщина, побледнев еще больше, хотя больше, казалось, было некуда.
– Нет, миссис Клуни, ваш муж до сих пор не найден. Вы позволите нам войти в дом?
– Я уже все рассказала, и мне больше нечего добавить, – произнесла женщина, но тем не менее повернулась и пошла в глубь дома, шаркая ногами и ссутулив плечи, словно несла на них непосильно тяжелый груз.
Непрошенные гости последовали за ней, оглядываясь по сторонам. В доме царили чистота и уют, хотя было видно, что он знавал и лучшие времена. Мебель, обитая ситцем, вощеные полы, полинявшие ковры, старые удобные стулья. На столе в гостиной Ева заметила статуэтку Девы Марии – матери Христа. Ее целомудренное, кроткое лицо было обращено на пришедших.
– Миссис Клуни, я вынуждена задать вам вопрос: не появлялся ли здесь ваш муж в последние несколько часов? Может быть, он звонил вам?
– Нет, он не появлялся. И не появится. Я уже сказала это другому детективу. И еще я ему сказала… Мне кажется, произошла какая-то чудовищная ошибка. – Она машинально убрала со лба каштановый локон – такой же выцветший и блеклый, как ковры и обивка на стульях. – С Артом уже давно не все в порядке, он словно сам не свой, но он не мог совершить те чудовищные вещи, которые ему приписывают.
– Почему вы так уверены в том, что он здесь не появится, миссис Клуни? Ведь вы его жена, а это его дом.
– Да. – Женщина опустилась на стул, словно ноги отказались ей служить. – Так оно и есть. Но он будто забыл об этом или перестал в это верить. Он заблудился, сбился с пути, потерял надежду и веру. С тех пор как умер Тад, все у нас переменилось.
Желая расположить к себе женщину, вызвать ее на откровенность, Ева подалась вперед, показывая, что она вся внимание.
– Миссис Клуни, я хочу спасти вашего мужа, протянуть руку помощи, в которой он сейчас так нуждается! Куда он мог направиться?
– Раньше я могла бы ответить на этот вопрос, но сейчас… – она на секунду задумалась, – даже не представляю. – Из кармана застиранного фартука женщина вытащила смятый платок и поднесла его к глазам. – Арт давно перестал разговаривать со мной, и я не знаю, что у него на душе. Сначала, после того как убили Тада, мы сблизились еще больше, вместе оплакивали сына. Он был таким чудесным мальчиком, наш Тад…
140 
