очень нудно 
68 
– Совокупляться, значит? – задумчиво протянула Ева. – Выходит, чтобы помириться, мне нужно заняться с ним сексом? – Некоторое время она напрягала затуманенную алкоголем голову, пытаясь с максимальной серьезностью обдумать эту мысль, однако мозг уже отказывался повиноваться. – А что, это может сработать! – наконец решила она.
– Стопроцентно сработает! Но…
– Я так и знала, что без какого-нибудь «но» тут не обойдется.
– Это только – как бы получше сказать? – временная мера. Ты ведь тоже не подарок, и сама об этом знаешь. И ты должна сама проанализировать случившееся и понять, почему ты решила действовать за его спиной, – Мэвис так хотела помочь подруге, что почти протрезвела. – Я понимаю, у тебя работа, и время от времени без этого не обойтись. Но в данном случае ситуация другая: столкнулись две упрямых бараньих башки и не хотят уступать друг другу. – Мэвис схватила Евин бокал и стукнула о свой. – Вот так: ба-бах!
– Значит, я, по-твоему, упрямая баранья башка?
– Конечно! За это я тебя и люблю! Но если вы будете бодаться постоянно, то рано или поздно кто-то получит сотрясение мозга. Понятно, о чем речь?
– Он со мной почти не разговаривает! – жалобно воскликнула Ева.
– Да, он серьезный мужчина. – Мэвис сделала еще глоток и крепко обняла Еву. – Хочешь мороженого?
– Меня стошнит… А какое у тебя мороженое?
Они опять лежали на полу, но теперь вместо бокалов с коктейлем держали в руках огромные пиалы с мороженым трех разных сортов, обильно политым клубничным сиропом.
– И все равно я была права! – упрямо проговорила Ева.
– Конечно, права. Мы, женщины, всегда правы.
– Соммерсет меня ненавидит, и то он на моей стороне.
– Ничего подобного! Он тебя не ненавидит.
– А я люблю этого глупого мерзавца.
– Как это трогательно. – Глаза Мэвис увлажнились. – Если бы ты сказала об этом старику, отношения между вами сразу наладились бы.
Ева некоторое время обдумывала услышанное, а потом рявкнула:
– Да не Соммерсета, черт побери! Я про Рорка говорила! Про этого мерзавца! Представляешь, он начинает казнить меня презрением, когда я веду важнейшее расследование! И я просто не знаю, что делать…
– Ты всегда знаешь, что делать. Именно поэтому ты – лейтенант Ева Даллас.
– Я не работу имею в виду. Там я действительно всегда прекрасно знаю, что делаю. Я говорю о другом – о Рорке, о нашем браке, обо всей этой любовной чуши… Ты, наверное, совсем напилась, раз ничего не соображаешь!
– Конечно, напилась. Вон сколько мы с тобой уже выхлебали!
Ева поставила пустую пиалу из-под мороженого на ковер, села и прижала руки к животу.
– Так… Мне срочно нужно в сортир!
– Давай, – кивнула Мэвис. – Я – следующая. Крикни, когда закончишь.
Ева поднялась на ноги и, пошатываясь, вышла из комнаты, а Мэвис, свернувшись калачиком, подложила под голову диванную подушку и забылась блаженным сном.
Ева ополоснула лицо и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела усталой, невыспавшейся и совершенно пьяной. Ее взгляд упал на пузырек с таблетками, которые предназначались специально для вытрезвления. Видимо, Мэвис нередко пользовалась этим снадобьем. Поскольку трезветь сразу и полностью Еве не хотелось, она решила ограничиться только одной таблеткой.
Вернувшись в комнату и обнаружив Мэвис крепко спящей на полу, она улыбнулась и пробормотала:
– Ну что бы я без тебя делала!
Ева наклонилась и легонько потрясла подругу за плечо, однако в ответ послышалось лишь какое-то кошачье урчание. Тогда она оставила мысль перетащить Мэвис на кровать и, сдернув с дивана пушистое покрывало, заботливо накрыла им подругу. А потом, пошатываясь и чувствуя нешуточное головокружение, направилась к выходу, бормоча себе под нос:
– Пьяной – за руль… Хорош страж порядка!
Оказавшись на улице, Ева расправила плечи, как боксер, который готовится к выходу на ринг. «Ничего, – подумала она, – с Рорком мы все уладим. Я уже для этого вполне созрела». Несколько секунд она стояла неподвижно, делая медленные вдохи и выдохи, а затем, почти не шатаясь, направилась к машине.
В течение всей дороги домой Ева твердила себе, что сумеет помириться с Рорком, пусть даже ради этого придется затащить его в постель. «Ради мира в семье нужно иногда идти и на жертвы!» – мысленно хихикнула она.
Нью-Йорк в этот час выглядел спокойным и умиротворенным, хотя на тротуарах все еще было полным-полно прохожих. Самое раздолье для уличных воришек, которые обчищают карманы туристов и зазевавшихся растяп.
68 
