23 
Подбоченившись, Бэннер посмотрела на него.
— Джейк Лэнгстон, что подумают люди, если узнают, что гости Коулменов спят как бродяги?
Теперь шаль раскрылась, и он увидел присборенный верх рубашки, а также и то, что под ней. Бэннер быстро стянула края шали на груди, но не изменила позы.
— Все в порядке, Бэннер, — натянуто пробормотал Джейк. Челюсть его, казалось, окаменела, он едва шевелил губами. — А теперь, если ты выйдешь отсюда, я наконец воспользуюсь своей постелью. Такой, какая есть.
— Нет, не воспользуешься. По крайней мере пока я не сделаю ее более удобной. Дай-ка мне несколько одеял, они чистые, я постелю тебе.
Джейк нетерпеливо провел рукой по волосам, отвернулся и достал одеяла.
— Только скорее. А то уже поздно, и тебе пора домой.
Не обращая внимания на его хмурое лицо и боясь думать о том, что это значит, девушка сложила в сторонке одеяла, а потом с излишней горячностью встряхнула первое, прежде чем постелить его на солому. Затем взялась за следующие, а сверху кинула то, которым Джейк укрывался, и, опустившись на колени, разгладила складки. Если она и заметила, что шаль соскользнула с плеча, потянув за собой и рукав ночной рубашки, то не сделала попытки удержать ее.
Груди двигались под прозрачной тканью. Бэннер чувствовала, как они раскачиваются, когда стелила постель. Мягкий батист слегка касался сосков, и они твердели. Тусклый свет фонаря придавал особый оттенок ее коже. Разглядел ли Джейк, что Бэннер уже не двенадцатилетняя девочка с заплаканным лицом?
Собрав все свое мужество, она встала и посмотрела ему прямо в лицо:
— Ну вот так. Это же намного лучше, правда? Джейк вытер вспотевшую ладонь о штаны. Морщины, залегшие по бокам рта, стали глубже. На виске пульсировала жилка.
— Да, лучше. Ну а теперь спокойной ночи.
Он отвернулся и начал вынимать вещи из седельной сумки, развешивая их на деревянной перекладине.
— Но я не хочу спать.
— Все равно отправляйся в постель.
— Не хочу.
— А я хочу, чтобы ты ушла.
— Почему?
— Потому что тебе нельзя находиться здесь в таком виде.
— Почему?
— Потому что.
Плечи его обреченно поникли, он чувствовал себя неуклюжим, с трудом вынул кружку для бритья и попытался пристроить ее на полке.
— Джейк? Он хмыкнул.
— Джейк, посмотри на меня.
Руки его застыли, прекратив бесполезную суету. Бэннер увидела, как плечи Джейка приподнялись, он глубоко вздохнул, набрав полную грудь воздуха, и только потом повернулся.
Джейк смотрел не на нее, а в пространство над ее головой. Бэннер обхватила себя руками и стояла прямо, напряженно, тесно сдвинув ноги. Она облизнула губы.
— Джейк, займись со мной любовью.
Воцарилось глубокое молчание. Их сердца бились тяжело, ни один из них не шевелился. Наконец фыркнула лошадь. Джейк посмотрел на нее, потом перевел взгляд на свои ноги. Одну он поставил на пятку и, казалось, изучал носок своего башмака, будто видел его впервые. Потом сунул руки в карманы штанов, но тотчас вынул, словно обжегшись. Скрестив руки на груди, Джейк обвел взглядом ряд стойл, потолочные балки и мерцающий фонарь.
Лишь после этого он прямо посмотрел на девушку:
— Думаю, будет лучше, если ты сейчас же отсюда уйдешь. И давай забудем то, что ты сказала. Она покачала головой:
— Нет, не забудем. Я сказала, чего я хочу. Поэтому и пришла сюда. Джейк, пожалуйста, займись со мной любовью. Он, усмехнувшись, замотал головой:
— Бэннер, дорогая, миленькая, я не хочу над тобой смеяться, но…
— Не смей надо мной смеяться! Видит Бог, сейчас весь город этим занимается.
— Я никогда не стал бы над тобой смеяться, Бэннер. Но ты делаешь смешное предложение. И сама знаешь.
— Почему?
— Почему? — Джейк поморщился, когда испуганно заржали лошади. Он помолчал, дав им успокоиться, и понизил голос. — Это смешно. Я… Но мы… Ты… Ты же слишком молода.
— Я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж.
— Но не за меня же! Бэннер, я вдвое старше тебя.
— Сегодня я должна была стать замужней женщиной, Джейк. И узнать, что такое любовь мужчины. Меня обманули. Помоги мне. Ты мне нужен. Сделай это со мной.
— Не могу, — отрезал он.
— Можешь.
— Не могу.
— Ты постоянно спишь с женщинами!
— Чертовски неприлично для молодой леди говорить так.
— Но это же правда. Разве нет? Я слышала, как мужчины обсуждали твои победы.
Он нацелил на нее палец:
23 
