очень нудно 
53 
Это, конечно, напомнило мне о моем алтаре и очертаниях огня за Анубисом, когда он возложил на меня свою волю. Я изучала это в классе по Теории Спиритизма, боги просят тебя об особенной услуге; это редкое явление, даже среди некромантов. Боги, демоны – сейчас все они переплелись с моей жизнью. Я попыталась вспомнить, о чем просил меня бог. Не получилось.
Я просто должна подождать. Но мысль об этом ожидании не наполнила меня ужасом. Не думаю, что мой бог будет просить меня о чем-то, что я не смогу выполнить.
Дверь открылась, и я вылетела из замкнутого пространства, в поисках стены, к которой могла бы прислониться. Джафримель беззвучно отступил в сторону и ждал. Он знал, что лучше прикоснуться ко мне. Его аура делала то, от чего он воздержался – обернулась вокруг моей в почти физической ласке.
Когда я подняла голову и кивнула, вдыхая блаженный воздух, он провел меня через тихий, увешанный красными коврами зал, и открыл пару двойных дверей. Я последовала за ним, и они аккуратно закрылись.
Апартаменты были выполнены в золотых и кремовых тонах, огромное зеркало висело над камином, который был холодным и пустым, за исключением защитной ширмы, декорированной павлинами. Мы с Джафримелем были в комнате не одни. Я уловила непонятное движение и бросилась в сторону, спина со стуком коснулась стены между дверью в ванную и красивым, коротким столиком, сделанным из пластикового стекла.
Облокотившись на каминную полку, Лукас Виллалобос осмотрелся, его гладкие волосы скользили по его лбу.
— Расслабься, chica, — сказал он наиспокойнейшим голосом, но скалился, как маньяк. От прогремевших слов дорогое пластиковое окно задрожало в своей раме. Я не чувствовала пола под ногами. — Ты в кругу друзей.
— Друзей? — мой голос сорвался. Сейчас я слишком нервничала, что бы быть с кем-то вежливой. Я медленно, медленно приходила в себя. — Если это друзья, то я предпочитаю врагов.
Я совсем не это имела в виду. Просто мой рот открылся, как у несущейся лошади.
Виллалобос рассмеялся хриплым смехом, который становился неприятно знакомым. Понятия не имею, когда он начал находить меня такой чертовски смешной.
Еще четыре мужчины и женщина наблюдали за мной. Шаман, маги, нихтврен и двое мужчин, от которых не шло свечения псиона, но и нормалами они тоже не были. Они не были оборотнями или коболдингами, или сванхилдами, или нихтвренами. Пока я рассматривала их, Джафримель был абсолютно неподвижен, его горящие глаза не отрывались от меня.
— Знакомься. — Лукас звучал маниакально спокойно. — Дэнни Валентайн встречай всех. Все – Дэнни Валентайн.
«Спасибо Лукас. Это действительно помогло».
Нихтврен встал, высокий мужчина с копной испачканных светлых волос и лицом голографического ангела. Его глаза были странно ровными и блестели, как у кошки, с ночным виденьем хищника. За этим сиянием, они были бледно голубыми. На нем был испачканный черный свитер с V-образным вырезом и широкие рабочие брюки, на его покрытых шрамами ногах были старые ботинки. Я лишь однажды раньше видела у нихтврена такой вид энергии, тяжелый размытый натиск существа, которое психически и физически создано быть хищником. Он был похож на Николая, Главного нихтврена Сент-Сити.
— Тьенс, — произнес он.
Я моргнула.
По моей коже почти побежали мурашки. Нихтврены не заставляли меня нервничать так, как демоны – но что угодно настолько быстрое, настолько сильное, и обладающее такой силой могло заставить меня немного нервничать.
— Что? — тупо спросила я.
— Я Тьенс. — Он широко улыбнулся, показывая белые зубы; торчащие клыки были похожи на собачьи. Не удивительно, что он был обращен – нихтврены знатоки физической красоты. Полагаю бессмертным быть легче, когда ты можешь коллекционировать красивые игрушки. В его голосе звучали нотки другого диалекта, возможно французские или итальянские. — К твоим услугам, belle morte note 3 .
— Приятно познакомиться, — соврала я. — Послушай, я не хотела…
— Я Бэлла Торнтон. Я работаю на Тринити Корп. — Женщина была шаманом, ее татуировка симметрично изгибалась, образуя крест. Она двигалась по ее щеке. — Ты должна помнить, как однажды взломала нас. — У нее были широкие темные глаза и треугольная стрижка неопанка, а на лицо падала челка. Ее перевязь была легкой – только четыре ножа и изогнутая турецкая сабля. На ее коленях лежал меч, спрятанный в прекрасные, но не закрепленные кожаные ножны. Готова поклясться, сталь внутри просто для украшения.
53 
