18 
Марк Клайн вмешался, не дав ей сказать что-нибудь такое, о чем она потом наверняка пожалела бы.
— А вы не скажете нам более конкретно, почему считаете, что игра мистера Тэннера заслуживает беспокойства, доктор Хоукинс?
— Конечно. В Америке господствует миф относительно того, что сексуальная революция семидесятых разрешила все проблемы и дала возможность каждому искать свое счастье. Но, по правде говоря, психологи, работающие, как я, с неуравновешенными личностями и разрушающимися семьями, видят, что отношения между мужчинами и женщинами отнюдь не улучшаются.
— И в чем вы видите причину этому, доктор Хоукинс?
— На мой взгляд, во многом тут виноваты средства массовой информации. Ни для кого не секрет, что с помощью секса пытаются продавать все что угодно, начиная с чипсов с сыром и кончая кандидатами от политических партий. Телевидение, Голливуд, рекламные агентства — все только и твердят, что люди обязаны реализовать себя по максимуму. Возможно, это было бы не так уж и плохо, но они все время говорят о нашем теле, забывая про ум и сердце. Нам никогда не напоминают о том, что следует быть более информированными и образованными. Но зато каждый день на сто ладов повторяют, что наш долг — быть красивыми, спортивными, худыми, непрыщавыми, деодорированными и привлекательными. И, главное, нам внушают, что мы должны быть сексапильными.
— Разве это настолько вредная агитация? — спросил Марк Клайн. — В конце концов в чем беда, если людей призывают делать себя как можно более привлекательными?
— С определенными ограничениями я могла бы с вами согласиться. И, конечно, многие люди достаточно уверены в себе, чтобы не обращать внимания на эти призывы, когда они становятся слишком настоятельными. Но для некоторых, которые пополняют ряды наших пациентов в клинике Лоуренса, и для многих других, которые не прибегают к лечению, такие призывы ведут к катастрофе. Кинофильмы наподобие «Сна тьмы» говорят молодым людям, что для того, чтобы считаться достойными представителями человечества, они должны казаться такими же привлекательными и обольстительными, как мистер Тэннер. К сожалению, для большинства эта цель оказывается недостижимой. Сколько бы часов они ни проводили в спортзалах, каким бы эффективным шампунем ни пользовались, они никогда не будут выглядеть так, как Дэмион Тэннер. Их гены работают против них.
Дэмион показал зубы в ослепительной улыбке.
— Счастлив слышать, что вы находите меня таким неотразимым, доктор Хоукинс.
Она ответила холодным взглядом.
— Я не нахожу вас неотразимым, мистер Тэннер. Я говорила, что молодые люди, плохо понимающие жизнь, хотели бы походить на вас.
— Если вам верить, то эти толпы заблуждающихся молодых людей не просто хотят походить на меня. Они хотят любить так же, как я.
— Вы не правильно поняли мои слова, мистер Тэннер. Я уверена, что вы любите так же, как все остальные, возможно, даже менее умело, чем большинство моих пациентов. Но многие молодые люди этого не понимают. Они смотрят, как вы в фильме обольщаете какую-нибудь женщину, и забывают о том, что вы сыграли эту роль тогда, когда не менее десяти людей руководили вашими действиями, чтобы добиться максимально эротического эффекта. Они забывают, что в нужный момент звучит музыка, создающая определенный настрой. Они забывают, что осветитель пять часов налаживал свет, чтобы добиться идеального теплого света. Они забывают, что оператор менял фокус и фильтры и что художник-гример полдня обрабатывал ваше тело, добиваясь, чтобы кожа поблескивала так, как надо.
— Эй, милочка, — тихо проговорил Дэмион, — и сколько раз вы смотрели мои любовные сцены, чтобы так прекрасно составить весь этот список?
— Меня зовут, — прошипела она, — не милочка. Запомните, мистер Тэннер, я — доктор Алессандра Хоукинс.
Дэмион перегнулся через кресло Марка Клайна. Его взгляд интимно обласкал ее, игнорируя существование зрителей в студии и миллионов телезрителей.
— Доктор Алессандра Хоукинс, — нежно повторил он. — Сколько раз вы смотрели мои любовные сцены, чтобы так прекрасно составить этот список?
В голосе Марка Клайна звучало искреннее сожаление, когда он жестом попросил Санди сохранить молчание.
— Дамы и господа, сожалею, что вынужден прервать нашу дискуссию в этот захватывающий момент. Доктор Хоукинс, Дэмион Тэннер, я благодарен вам за то, что вы уделили нам свое время и поделились с нами своими мыслями.
18 
