9 
— Я сейчас сварю на всех кофе, — объявила она неестественно веселым тоном.
— Хочешь, я помогу? — предложила Санди.
— Нет, спасибо. Ты… э-э… ты останься и поболтай с… гм… останься и поболтай с Ричардом. Вы с ним уже целую вечность не видались.
Линда сбежала из гостиной с явным вздохом облегчения. Неудивительно, что она почти лишилась дара речи, подумал про себя Дэмион. Ему редко приходилось видеть настолько отталкивающую женщину, как эта Санди. Дочь Ричарда явно не из тех женщин, которых хочется иметь рядом, особенно если ты не совсем трезв.
«Больше всего достает ее улыбка», — решил он. Эта чертова снисходительно-терпимая улыбка заставила его вспомнить мать-настоятельницу в какой-нибудь монастырской школе, инспектирующую запуганных, плохо одетых ребятишек. От такой улыбки нормальный человек начинает лихорадочно соображать, не надел ли он разноцветные носки и заправил ли рубашку в брюки. Интересно, кем она работает? Возможно, программистом или учительницей математики в старших классах. Но у нее явно жестко консервативная профессия, для представителей которой не требуется человеческое тепло или сочувствие.
Ричард тепло обнял свою дочь, но ей удалось вынырнуть из его объятий по-прежнему в таком виде, словно ее не касалась рука человека. Ее кожа и волосы избавлялись от воздействия физического контакта не хуже высококачественной синтетики.
— До чего здорово тебя видеть, ласточка, — сказал Ричард. — Но я думал, что ты пробудешь в Италии еще по крайней мере неделю.
— Нет. Я не могла так надолго оставить работу.
Вид у Ричарда стал еще более смущенным.
— А, да, конечно. Твоя… гм… работа. Санди не ответила, и, явно стремясь поменять тему разговора, Ричард сжал плечи дочери.
— Ну, лапочка, я очень рад, что ты здесь, потому что хочу познакомить тебя с одним моим очень хорошим другом. Ты видела его превосходную игру в «Сне тьмы». Но погоди — вот увидишь, как он роскошно играет в «Приливе»! У тебя кровь застынет в жилах. Санди, знакомься, это Дэмион Тэннер. И, Дэмион, это моя дочь, Алессандра Хоукинс. Мы зовем ее Санди.
— Привет, Дэмион. Если на нее и произвело впечатление знакомство с лучшим актером года, то по ней этого не было видно. Ее зеленые глаза взглянули прямо на него, и на какую-то долю секунды он ощутил непонятную скованность, стиснувшую его сердце. Ощущение было ужасно странное и совсем ему не понравилось.
— Привет, Санди, — проговорил Дэмион, излучая обаяние. Ее реакция на их знакомство была настолько прохладной, что он из вредности говорил с особой теплотой, которая пульсировала в его голосе. — Я счастлив с вами познакомиться. Наконец встретиться с дочерью Ричарда — для меня большая радость.
Он протянул ей руку, одновременно изобразив одну из своих самых сногсшибательных улыбок.
Ее рукопожатие было таким же коротким и холодным, как и ее приветствие, а на лице отразилась только легкая ирония. Дэмион печально решил, что его заслужившая «Оскар» улыбка, рассчитанная на то, чтобы растопить сердце любой женщины, абсолютно не подействовала на Алессандру Хоукинс. Ее равнодушие должно было бы стать приятным разнообразием после удушающего обожания, которое его окружало в последние несколько часов. А он вместо этого ощутил легкое раздражение из-за того, что не смог произвести на нее должного впечатления. Его медленная чувственная улыбка — это почти запатентованное средство, черт подери! Почему она не подействовала на Алессандру Хоукинс?
— Я прошу прощения, если появилась не вовремя, — проговорила Санди. Голос у нее был таким же благовоспитанным, благоразумным и благозвучным, как и вся она. Дэмиону он безумно не понравился. — Надеюсь, я не заставила вас прервать какую-то важную беседу?
Поскольку она застукала всех троих за пением непристойных песенок на крыльце, ей было прекрасно известно, что они не могли обсуждать ничего сколько бы то ни было значимого. Дэмион почувствовал, как тело его напряглось, готовясь к атаке.
— Поскольку вы совершенно очевидно не виделись с отцом уже достаточно давно, а мы с Ричардом видимся каждый день, — улыбнулся он преувеличенно вежливо, — не беспокойтесь, Санди. Мы сможем продолжить наш разговор после вашего ухода.
Щеки у нее чуть заметно покраснели, но больше она ничем не выдала, что заметила его грубость. Она просто мгновение смотрела на Дэмиона, словно молча его оценивая, а потом снова повернулась к отцу.
— Па, я хочу попросить тебя об одном одолжении, но я зайду попозже. Я надеялась, что застану тебя до того, как ты уйдешь по делам, но вижу, что пришла не вовремя. Сегодня вечером мы сможем поговорить? — Дэмион впервые услышал в ее голосе нерешительность. — Речь пойдет о маме, — добавила она.
9 
