Материнство

• Мрак... Матерь... Смерть... Созвучное единство...
• Здесь рокот внутренних пещер...
• Там свист серпа в разрывах материнства:
• Из мрака – смерч, гуденье дремных сфер.

• Из всех узлов и вязей жизни – узел
• Сыновности и материнства – он
• Теснее всех и туже напряжен,
• Дверь к бытию Водитель жизни сузил.

• Я узами твоих кровей томим,
• А ты, о мать, – найду ль для чувства слово?
• Ты каждый день меня рождаешь снова
• И мучима рождением моим.

• Кто нас связал и бросил в мир слепыми?
• Какие судьбы нами расплелись?
• Как неотступно требуешь ты: «Имя
• Свое скажи мне! Кто ты? Назовись».

• Не помню имени, но знай, не весь я
• Рожден тобой, и есть иная часть,
• И судеб золотые равновесья
• Блюдет вершительная власть.

• Свобода и любовь в душе неразделимы,
• Но нет любви, не налагавшей уз.
• Тягло земли: двух смертных тел союз.
• Как вихри, мы сквозь вечности гонимы.

• Кто, возлюбив другого для себя,
• Плоть возжелал для плоти, без возврата,
• Тому в свершении – расплата:
• Чрез нас родятся те, кого, любя,

• Связали мы желаньем неотступным.
• Двойным огнем ты очищалась, мать!
• Свершая всё, что смела пожелать,
• Ты обняла в слияньи целокупном

• В себе самой возлюбленную плоть.
• Но как прилив сменяется отливом —
• Так с этих пор твой каждый день Господь
• Отметил огненным разрывом.

• Дитя растет, и в нем растет иной,
• Не женщиной рожденный, непокорный,
• Но связанный твоей тоской упорной,
• Твоею вязью родовой.

• Я знаю, мать, твой каждый час – утрата,
• Как ты во мне, так я в тебе распят.
• И нет любви твоей награды и возврата,
• Затем что в ней самой награда и возврат.

<5 октября 1917 Коктебель>

«Отроком строгим бродил я…»

• Отроком строгим бродил я
• По терпким долинам
• Киммерии печальной,
• И дух мой незрячий
• Томился
• Тоскою древней земли.
• В сумерках, в складках
• Глубоких заливов
• Ждал я призыва и знака,
• И раз пред рассветом,
• Встречая восход Ориона,
• Я понял
• Ужас ослепшей планеты,
• Сыновность свою и сиротство...
• Бесконечная жалость и нежность
• Переполняют меня.
• Я безысходно люблю
• Человеческое тело. Я знаю
• Пламя,
• Тоскующее в разделенности тел.
• Я люблю держать в руках
• Сухие горячие пальцы
• И читать судьбу человека
• По линиям вещих ладоней.
• Но мне не дано радости
• Замкнуться в любви к одному:
• Я покидаю всех и никого не забываю.
• Я никогда не нарушил того, что растет;
• Не сорвал ни разу
• Нераспустившегося цветка:
• Я снимаю созревшие плоды,
• Облегчая отягощенные ветви.
• И если я причинял боль,
• То потому только,
• Что не хотел заиграть до смерти тех,
• Кто, прося о пощаде,
• Всем сердцем молили
• О гибели...

<1911>

«Склоняясь ниц, овеян ночи синью…»

• Склоняясь ниц, овеян ночи синью,
• Доверчиво ищу губами я
• Сосцы твои, натертые полынью,
• О, мать-земля!

• Я не просил иной судьбы у неба,
• Чем путь певца: бродить среди людей
• И растирать в руках колосья хлеба
• Чужих полей.

• Мне не отказано ни в заблужденьях,
• Ни в слабости, и много раз
• Я угасал в тоске и в наслажденьях,
• Но не погас.

• Судьба дала мне в жизни слишком много;
• Я ж расточал, что было мне дано:
• Я только гроб, в котором тело Бога
• Погребено.

• Добра и зла не зная верных граней,
• Бескрылая изнемогла мечта...
• Вином тоски и хлебом испытаний
• Душа сыта.

• Благодарю за неотступность боли
• Путеводительной: я в ней сгорю.
• За горечь трав земных, за едкость соли
• Благодарю.

7 ноября 1910

II. Киммерийская весна

«Моя земля хранит покой…»

• Моя земля хранит покой,
• Как лик иконы изможденный.
• Здесь каждый след сожжен тоской,
• Здесь каждый холм – порыв стесненный.

• Я вновь пришел к твоим ногам
• Сложить дары своей печали,
• Бродить по горьким берегам
• И вопрошать морские дали.

• Всё так же пуст Эвксинский Понт
• И так же рдян закат суровый,
• И виден тот же горизонт,
• Текучий, гулкий и лиловый.

<9 февраля 1910 Коктебель>

  21