17 
Аллегра улыбнулась его наивности. Церемония вручения «Золотого глобуса» — одно из самых заметных событий года и совсем не то мероприятие, на которое она могла бы пойти с младшим братом.
— Ну знаешь ли, для этого я уже несколько старовата. Но Алан — как раз тот спутник, который мне нужен. Он может смешить меня весь вечер и говорить непристойности о звездах, но они все его знают и любят.
— Я не ожидал, что ты так быстро найдешь мне замену, да еще такого красавчика. — В голосе Брэндона послышалась злая ревность, и Аллегра рассмеялась. Возможно, урок пойдет ему на пользу.
— Я с удовольствием пошла бы не с ним, а с тобой, — честно призналась она.
— Что ж, не забывай об этом. — По голосу чувствовалось, что Брэндон тоже улыбнулся. — Я воспринимаю это как комплимент, Элли. Всегда считал, что я и Алан Карр играем в разных лигах.
— Не стоит придавать моим словам большого значения, — поддразнила Аллегра.
Они проговорили еще несколько минут, но Брэндон так и не предложил приехать к ней переночевать и не пригласил ее к себе. Когда Аллегра повесила трубку, настроение у нее снова упало. Лежа в постели, она думала о своей жизни и своих отношениях с Брэндоном. Ей двадцать девять лет, и у нее есть любовник, которому больше нравится спать одному в собственной постели, чем быть с ней, и который отказался пойти с ней на очень важную для нее церемонию ради того, чтобы побыть со своими дочерьми и бывшей женой. Как ни приукрашивай правду, она все равно горька, все равно причиняет боль и заставляет ее чувствовать себя одинокой. Брэндон какой-то замкнутый и не слишком-то считается с интересами Аллегры.
Она вдруг словно наяву услышала голос психоаналитика: «Вы достойны лучшего» — и не могла вспомнить, то ли доктор. Грин в самом деле произнесла эти слова, то ли они выражали суть того, что она подразумевала. Засыпая, Аллегра видела перед собой твердый взгляд карих глаз Джейн Грин.
— Я заслуживаю лучшего, лучшего… — тихо прошептала
Аллегра. Но что это значит? Внезапно она отчетливо увидела перед собой смеющееся лицо Алана. Но над кем он смеется? Над ней? Над Брэндоном?..
Глава 3
Дом Стейнбергов в Бель-Эйр, большой и удобный, но отнюдь не роскошный, был одним из самых красивых в этой местности. Много лет назад, когда они переехали в него вскоре после рождения Скотта, Блэр сама его приводила в порядок. С тех пор обивка мебели много раз менялась, комнаты переделывались, что позволяло им всегда выглядеть свежо и современно — Блэр явно обладала способностями декоратора. Дети иногда шутили, что в их доме постоянно идет ремонт.
Но Блэр хотелось, чтобы дом всегда выглядел новым, и она часто использовала яркие, жизнерадостные цвета. Здесь царила атмосфера теплоты и непринужденной элегантности, это был дом, в котором людям нравилось бывать. С патио и из окон гостиной открывался великолепный вид. Блэр уже несколько месяцев говорила о том, что планирует сделать в кухне стеклянные стены, но пока была слишком занята, чтобы воплотить эту идею в жизнь.
Аллегра приехала к родителям прямо с работы. Как всегда, когда она попадала в родительский дом, ее сразу же окружала атмосфера теплоты и щедрости, присущей и семье, и, казалось, самому дому. Комната Аллегры была точно такой же, какой она оставила ее одиннадцать лет назад, уезжая на учебу в колледж. Затем здесь переклеили обои, сменили занавески на окнах и покрывало на кровати. Сейчас в ней преобладали нежно-персиковые тона. Аллегра по-прежнему иногда ночевала здесь, а порой и проводила выходные. Возвращение домой, в семью, всегда действовало на нее умиротворяюще. Ее комната находилась на том же этаже, что и комнаты родителей, точнее, их апартаменты, состоящие из спальни, двух гардеробных и двух рабочих кабинетов, которыми Саймон и Блэр пользовались, когда им нужно было поработать дома, что случалось нередко. На этом же этаже, находились две комнаты дня гостей. Выше размещались Сэм и Скотт, а между их комнатами — просторная гостиная. В общем пользовании брата и сестры имелись телевизор с огромным экраном домашний кинотеатр, бильярдный стол и потрясающая суперсовременная стереосистема, подаренная им на Рождество отцом. О таком богатстве мечтал каждый подросток, и в доме всегда околачивалось не меньше полудюжины приятельниц Сэм, звучали разговоры об учебе в школе, о планах на будущее, о мальчиках.
В пятницу вечером, когда Аллегра приехала с работы, Сэм находилась в кухне. Аллегра не могла не заметить, как похорошела сестра за последний год. Она и раньше была хорошенькой, но в семнадцать с половиной лет вдруг превратилась в ослепительную красавицу. Как говорили коллеги Саймона, в Сэм уже сейчас чувствуется звезда, а Блэр, слыша такие слова, всегда хмурилась, считая, что для Сэм главное — учеба. Блэр не возражала против того, что ее младшая дочь время от времени работает фотомоделью, но перспектива, что она станет актрисой, не вызывала у нее никакого энтузиазма. Наблюдая жизнь актрис изо дня в день, Блэр понимала, как тяжело им приходится, и все больше склонялась к мысли, что Сэм лучше держаться подальше от этой профессии. Но девочка уже сама прекрасно во всем разбиралась. Саманта вращалась в кинематографической среде с самого рождения и сейчас не хотела быть никем, кроме актрисы. Сэм послала запросы сразу в несколько университетов: в ЛАКУ, Северо-Западный, Йельский и Нью-Йоркский, интересуясь специальностями, связанными с театром. Сэм со своими высокими баллами в школе имела хорошие шансы поступить в любой из этих университетов. Но в отличие от Аллегры, решавшей тот же вопрос десять лет назад, Сэм не хотела ехать на восток. Она предпочитала остаться в Лос-Анджелесе, возможно, даже жить дома. Из всех университетов она выбрала ЛАКУ и была туда уже зачислена.
17 
