175 
Это можно пережить. Сейчас уже легче, чем вначале. Отпуск, конечно, надо взять, но ехать никуда не нужно – можно отлично провести время и дома – превратить свое жилище в уютное гнездышко. Закончить работу в саду, покрасить стены, купить новые шторы.
Конечно, мужчине она никогда в жизни больше не поверит, но зато научилась верить в себя.
– Ты сейчас смотрелась бы гораздо лучше в длинном свободном платье, – раздался сзади знакомый голос.
Миранда проявила чудеса выдержки – повернулась медленно, с достоинством.
Он смотрел на нее с ухмылкой. Одет во все черное, элегантный и лживый тип. Стоит и скалится.
– Ну что это за наряд – джинсы и майка, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Конечно, ты и в них выглядишь неплохо, но романтики никакой. Морской ветер, лунная ночь – такая красота! – Он шагнул на террасу. – Здравствуйте, доктор Джонс.
Его пальцы коснулись ее скулы, где еще желтел синяк.
– Сукин ты сын, – проговорила Миранда и со всей силы двинула ему кулаком в бок.
Райан согнулся пополам, из глаз у него посыпались искры. Но на ногах устоял. Осторожно выпрямился и, кряхтя, проговорил:
– Ну и манеры у тебя. По-моему, ты мне не рада.
– Я буду рада, когда ты сядешь за решетку, ворюга. Ты использовал меня, ты меня обманул! Сказал, чтобы я тебе доверилась, а на самом деле тебе нужна была только статуэтка!
– Ты не совсем точно излагаешь факты, – сказал он.
– Ты ведь отправился во Флоренцию? Сбежал отсюда, сел на самолет и полетел за статуэтками.
– Само собой. Я и не делал из этого тайны.
– Жалкий воришка!
– И вовсе не жалкий, а мастер своего дела. Вот и детектив Кук так считает, хотя доказать этого никогда не сможет. – Райан улыбнулся, пригладил густые темные волосы. – Но теперь я вор в отставке.
Миранда сложила руки на груди:
– Еще бы, продав наши статуэтки, ты можешь жить, ни в чем себе не отказывая.
– Да уж, на куш, полученный от продажи Микеланджело, можно было бы жить припеваючи лет сто, а то и двести.
– Статуэтка – настоящий шедевр, – сообщил он. – Копия тоже была ничего, но ни в какое сравнение не идет, не передает очарования, магии, мощи. Просто даже странно, как это люди могли принимать подделку за оригинал. «Смуглая Дама» просто поет. Она поистине бесценна.
– Это произведение искусства принадлежит итальянскому народу. Статуэтке место в музее, где с ней смогут общаться все.
– Странно, ты говоришь о ней как о живом существе.
Миранда отвернулась и стала смотреть в сад, ее сад, освещенный лунным светом.
– Как хочу, так и говорю.
– Ты отлично знаешь, что это не просто статуэтка. Ты не можешь не понимать, что искусство – оно живое.
Райан выпустил облачко дыма.
– Как дела у Эндрю?
– Что, теперь мы будем говорить о моей семье? Замечательно, давай поговорим. У Эндрю все в порядке. У Элизабет и Чарльза тоже.
Теперь Миранда называла родителей именно так – по имени.
– Они живут раздельно. Элизабет очень горюет по «Смуглой Даме», но со здоровьем у нее все в порядке. Из-за Элайзы, правда, ей пришлось попереживать. Не столько из-за самой Элайзы, сколько из-за ее вероломства. – Миранда вздохнула. – Я отлично понимаю, что должна чувствовать Элизабет. Это отвратительно – когда тебя сначала используют, а потом выбрасывают за ненадобностью.
Райан хотел было подойти к ней, но поостерегся и прислонился к стене. Извиняться, оправдываться, соблазнять – все это сейчас не годилось.
– Я использовал тебя, а ты использовала меня. И довольно неплохо.
– Все это в прошлом, – отрезала Миранда. – Я не понимаю, зачем ты сюда явился.
– Хочу предложить тебе сделку.
– Вот как? С какой стати?
– Причин несколько. Но сначала скажи мне, почему ты не сдала меня полиции?
– Потому что я привыкла держать слово.
– Только поэтому?
Она не ответила, и он пожал плечами.
– Хорошо, тогда переходим к делу. Позволь тебе кое-что показать.
Швырнув сигару в окно, Райан вышел в соседнюю комнату и вернулся с сумкой. Осторожно достал оттуда аккуратный сверток, и Миранда ахнула, догадавшись, что там внутри.
– Хороша, правда?
Райан горделиво и властно, словно возлюбленную, держал статуэтку в руках.
– Я в нее влюбился с первого взгляда. Это женщина, которая повергает мужчин к своим ногам, и отлично знает это. Не всегда добра, но всегда восхитительна. Неудивительно, что в свое время из-за нее шли на убийство.
175 
