18 
— Чтобы женщинам, наконец, хватило времени подготовить свои платья и украшения для пира! — оба залились громким смехом…
Софье эта шутка не показалась остроумной, но, видно, в древнем мире царило специфическое чувство юмора. Странно другое. Почему на нее никто не обращает внимания? Ведь ее джинсы и легкомысленная футболочка должны повергнуть этих людей в шок. Однако прошла еще парочка, даже не повернув в ее сторону головы. А может, она их видит, а они ее нет?
Софью охватила абсолютная растерянность. Легко сказать: «Поезжай — поговори с Артемидой!» Что же делать? Или это опять сон? Да нет, какой сон, когда из храмовых залов веет явным ощущением прохлады, а жаркое солнце палит так, что, того гляди, поджаришься.
Больше стоять было невмоготу, и она робко, с каким-то непередаваемым душевным трепетом двинулась вперед, в сторону храма. Сколько ученых потратили силы и отдали бы все на свете, чтобы оказаться на ее месте. А ей судьба предоставила такую возможность всего лишь за то, что в сердце зажегся огонь страстного желания возродить в себе любовь… Неужели все так просто?..
Малейший шорох шагов тут же разносился по залу, создавая впечатление, что внутри этого величественного исполина она находится совершенно одна. Странно, храмы возводятся для того, чтобы люди приходили сюда молиться Богам. Но почему тогда внутри сейчас никого нет? Громадное помещение пугало античной тишиной и священной неизвестностью.
А что это за изваяние, которое странным образом подсвечивается изнутри самой себя? Софья подняла голову и замерла, пораженная увиденным…
Глава 7
Ритуал трех богинь
Перед ней была огромная белая статуя Артемиды, стоявшая прямо в центре храма. Богиня горделиво смотрела куда-то вдаль, но Софье казалось, что этот холодный, мраморный взгляд, пронизывает ее всю насквозь.
Мурашки противно пробежали по телу и заставили съежиться. Странное ощущение, как будто и в самом деле за ней кто-то внимательно наблюдает… С отчаянной решимостью захотелось осмотреться.
Взгляд медленно заскользил по убранству храма… Колонны, статуи, картины, роскошные фрески… Все и вся изображали богов, богинь, полководцев, совершенно неизвестных Софье. А вот и портрет Александра Македонского, о котором рассказывал экскурсовод. Ощущение такое, что еще секунда, и он начнет произносить тронную речь. Сколько в нем мужества, благородства, силы! Воистину уникальный шедевр.
Софье непременно захотелось подойти к картине поближе, чтобы глубже насладиться искусной работой. Она сделала несколько быстрых шагов в ту сторону, и пространство вдруг недовольно проснулось. Загудело, разлетаясь гулким эхом по углам и сводам храма, нарушая величественный покой, охраняемый неизвестно кем.
Однако оковы страха не остановили отчаянную исследовательницу, которая решительно продвигалась к понравившемуся полотну. Однако каждый шаг давался все труднее, будто бессмысленный подъем в чрезмерно крутую гору, и с каждой секундой ощущалось, как нутро обволакивает алый в сполохах туман, который манит в свою мглу, тревожа чем-то неосязаемым заблудшую душу. Еще чуть-чуть, и силы иссякнут, тело ослабнет и тихо погибнет.
Софья в отчаянии замерла и вдруг внезапно поняла, что идет не туда. Что ей надо немедленно развернуться и поспешить — к Богине. Дорога открыта только к ней, а все остальное сейчас неважно. Великая Артемида ждет ее.
Как можно поступать так опрометчиво и безрассудно — увлечься иным в Ее присутствии? Софья, собравшись из последних сил, развернулась, и тут же небывалая легкость заполнила все ее тело, подхватила с колен и понесла будто на могучих крыльях в сторону покорительницы огненной стихии.
Тончайшей работы ковер, странным образом, появившийся на пути, заставил вдруг остановиться. Отчего-то захотелось ступить на него, и странница ступила. Ковер был удивительно мягкий, пушистый, необыкновенной красоты. Он согревал, завораживал, безмолвно требуя лечь, погрузиться в безмятежность и забыться. Софья больше не могла и не хотела сопротивляться этой божественной неведомой стихии… К тому же отчетливо стал слышен голос, который требовал внимать ему, повиноваться. Довериться абсолютно, вовсе не задумываясь ни о чем. И Софья доверилась и повиновалась…
«Ляг на спину, — в этот раз с поразительной ясностью послышалось наставление. — В свободном полете раскинь в стороны руки. Дыши глубоко и спокойно. Медленно закрой глаза, почувствуй, как реснички соединились в безмолвном экстазе и трепетно завибрировали. Сделай глубокий вдох, чуть задержи дыхание. В глубоком наслажденье улыбнись. Неспешно выдохни. Еще один вдох, задержка, улыбка счастья, выдох.
18 
