21 
— Ты слышала меня. Пока мы не найдем прииск, ты будешь моей женщиной всякий раз, когда я этого пожелаю.
— Но я думала, что если расскажу тебе о прииске…
— Никаких „но“, — холодно произнес Рено. — Я чертовски устал торговаться с тобой из-за того, что уже мое. Кроме того, ты нуждаешься во мне так же, как и я в тебе. Ты не продержишься в дикой пустыне без меня и двух дней. Ты нуждаешься во мне, чтобы…
— Но я совсем не та, за которую ты меня принимаешь, я…
— Именно та, — перебил ее Рено. — Ты сейчас извиваешься, как червяк на крючке, пытаешься найти способ нарушить свое слово. А так поступают только мошенницы.
Ева закрыла глаза.
Это было ошибкой. Слезы, которые она пыталась скрыть, выкатились из-под ресниц.
Рено смотрел на нее, стараясь подавить сострадание, убеждая себя, что слезы входят в арсенал женского оружия. Однако не смягчиться при виде этих крупных слез было почти невозможно. Чем больше он общался с Евой, тем труднее ему становилось постоянно думать о том, какая хитрая штучка эта девчонка.
Впервые в жизни Рено был благодарен за суровые уроки, которые в прошлом преподала ему женщина. Прежний Рено наверняка бы безоглядно поверил серебряным слезам Евы и ее бледным, дрожащим губам.
— Ну, как? — спросил он сурово. — Идет?
Ева взглянула на темноволосого великана, который смотрел на нее холодными глазами.
— Я… — ее голос дрогнул.
Рено ждал, продолжая смотреть на нее.
— Я ошиблась в тебе, — сказала Ева через несколько мгновений. — У меня не хватит силы сопротивляться тебе. Поэтому ты возьмешь силой то, что хочешь… как Слейтер или Рейли…
— Никогда в жизни я не брал женщину силой, — твердо сказал Рено. — И никогда не возьму.
Ева издала продолжительный вздох.
— Правда?
Невольно Рено почувствовал сострадание к Еве. Будь она шулерша, девица из салуна, да кто угодно — она не заслуживала такого грубого обращения, которое она видела со стороны Слейтера и Рейли Кинга.
— Даю тебе слово.
Рено прочитал облегчение в золотых глазах Евы и слегка улыбнулся.
— Но это не означает, что я не буду касаться тебя, — продолжил он. — Это лишь означает, что когда я возьму тебя — а это непременно произойдет, — ты будешь стонать от удовольствия, а не от боли.
На бледное лицо Евы набежал румянец.
— Итак, договорились? — спросил Рено.
— Ты не тронешь меня, пока я не…
— Я не возьму тебя, — тут же поправил ее Рено. — Это существенная разница, дружочек. Если тебе не нравится эта сделка, мы можем вернуться к первой: я забираю весь прииск вместе с девушкой. Так что делай свой выбор.
— Ты очень добр, — процедила Ева сквозь зубы.
— Вне всякого сомнения. Но я разумный человек. Я не буду держать тебя на привязи вечно. Только до того момента, когда мы найдем прииск. Идет?
Некоторое время Ева смотрела на Рено. Она напомнила себе, что у него нет причин доверять ей, есть множество оснований, чтобы не уважать ее, и все условия для того, чтобы овладеть ею, плюнув на ее протесты. И все же он намерен обращаться с ней лучше, чем любой завсегдатай салуна „Золотая пыль“, появись у него подобная возможность.
— Идет, — произнесла она.
Когда Ева вновь обратилась к завтраку, Рено с привычной для него быстротой схватил ее за запястье. Она похолодела.
— Еще одна вещь, — сказал он.
— Что именно? — прошептала Ева.
— А вот что.
Она закрыла глаза, ожидая, что сейчас ощутит тепло его рта на своих губах. Однако она почувствовала, что он снимает кольцо дона Лайэна с ее пальца.
— Я сохраню кольцо и жемчуг до того времени, пока не найду женщину, которой я буду дороже собственного благополучия, — пояснил Рено. И добавил с горькой усмешкой: — А пока я буду искать ее, я найду корабли из камня, сухой дождь и свет, не дающий теней.
Рено положил кольцо в карман и отвернулся.
— Седлай коня. До ранчо Кэла через Великий Водораздел путь неблизкий.
— Зачем нам ехать туда?
— Кэл рассчитывает на зимние припасы, которые я привожу. Не в пример другим людям, которых я знаю, если я что-то пообещал — выполню.
5
За Великим Водоразделом сплошной горный массив постепенно сменился цепью пиков разной высоты, врезающихся в ясное голубое небо.
Даже в августе на них сверкали снежные пятна. С крутых склонов сбегали ручьи, собираясь с силой на равнинах, они превращались в речки, а затем петляли по долинам и ущельям, блестя под солнцем. Кряжи были украшены яркой зеленью осин и темно-зеленым бархатом елей, пихт и сосен. Дополняли эту живописную гамму светлые тона трав и кустарников. На пути от Каньон-Сити к первому перевалу Ева и Рено не встретили ни следов стоянок, ни жилья. Зато было много мустангов, которые пускались в бегство, словно разноцветные облачка перед бурей, когда Рено и Ева въезжали в пустынные долины. Из укрытий выскакивали на поляны олени и сохатые, привлеченные сочной травой.
21 
