очень нудно 
86 
Задыхаясь и шепча его имя, Ева двигала бедрами, призывая вернуться в ее лоно.
— Благодаря тебе я почувствовал себя мужчиной, который впервые познал пламя страсти, — грудным голосом произнес Рено.
Он медленно и ритмично покачивался на ней, обнимая и лаская всюду, куда мог дотянуться, не оставляя нетронутым ни единого уголка ее тела.
— Не больно? — спросил он тихо.
Прерывистый вздох удовольствия был ему ответом.
— Скажи, если будет больно.
Рено слегка изменил позу, подвел руки под ее колени, согнул и приподнял гибкие девичьи ноги, прижал их к ее телу и медленно вошел на такую глубину, которая до этого казалась ей немыслимой.
— Ева! — прошептал он.
— Боже мой! — простонала она, содрогаясь от наслаждения.
Ей хотелось смеяться и кричать одновременно.
Рено ушел из нее, унося с собой пламя наслаждения.
— Нет! Вернись, вернись…
— Я думал, тебе больно…
— Только когда ты покинул меня.
Она благодарно застонала, когда Рено медленно вернулся в ее лоно и возобновил ритмичные покачивания. Она снова ощутила мерцающие, нежные токи пламени.
— Я думаю… — прошептала Ева.
Рено пошевелился, и языки пламени полыхнули, лишив ее голоса.
— Что ты думаешь? — спросил он.
— Я думаю, что… впервые костер… развела женщина… Потому что пламя у нее внутри. Я это поняла… сейчас.
Рено услыхал отзвуки экстаза в голосе Евы, почувствовал ритмичные содрогания ее тела, и ему захотелось кричать о своем триумфе, чтобы его слышали звезды.
Но ему не хватало дыхания, потому что то пламя, которое он зажег в Еве, перекинулось на него, накрыло своими языками, и ритм этих языков совпадал с ритмом ее содроганий. Он замер, превозмогая себя, чтобы не присоединиться к ней. Он до поры не спешил с этим, ибо пока не познал до конца ее возможности.
Однако слишком обольстительно было нагое горячее тело Евы. Видя, как она извивается и мечется, Рено почувствовал, что мир раскалывается серией мягких взрывов. Повторяя имя Евы, он подчинился потоку страсти.
У Евы остановилось дыхание, и она ошеломленно ахнула, когда, обнимая Рено, ощутила мелкие подрагивания его тела. В течение этих бесконечных сладостных минут ее тонкие пальцы ласкали спину и плечи Рено. Их мощь она чувствовала даже сейчас, когда Рено расслабленно лежал, спрятав лицо у нее на груди, и тяжело и часто дышал.
Улыбаясь, Ева гладила его спину, наслаждаясь сознанием того, что никогда и ни с кем не была так близка.
Дело было не только в том, что переплелись их тела. Она любила Рено.
Ева не заметила, что заговорила вслух. Рено приподнял голову и, поглаживая щекой ее груди, сказал:
— Любовь — иллюзия, моя сладкая девочка… А вот страсть — это другое дело.
Язык Рено прикоснулся к ее соскам. Его тело слегка шевельнулось внутри нее, удваивая сладость ощущений. В ней вновь поднялось тепло, дыхание стало неровным.
Рено почувствовал мгновенный отклик Евы. Его смех был бархатным, грудным, ликующим.
— Страсть — реальна, — произнес он, покусывая упругие соски. — Нам хорошо вместе — тебе и мне. Черт возьми, хорошо — не то слово! Да для этого и слова-то не найдется!
— Что ты имеешь в виду? — прошептала она.
— О, святая невинность, — пробормотал Рено, наслаждаясь вкусом ее соска и трепетом кожи. — Ты не знаешь?
— Что?
— Вот это!
Он двинул вперед бедра и вошел в нее, словно соединив оба тела в одно целое. Она ответила приглушенным вскриком и встречным движением бедер. Смеясь от удовольствия, он прижался к ней, слушая, как она без конца повторяет его имя.
— Да, — сказал Рено. — Это я. Снова… Но не ругай меня, gata. Я никогда раньше не был таким.
Еще движение, еще вскрик, новая горячая волна, идущая от Евы к Рено, подпитывающая его пламя.
Рено двигался энергично, больше не сдерживая себя и не экономя силы. Да Ева и не просила его о том. Она двигалась в том же ритме, на силу отвечая грацией, на желание желанием, на пламя — испепеляющим огнем.
Когда капельки пота выступили на ее коже, он слизнул соленые бисеринки, куснул тело, которое готово было стать его частью. Он ласкал грудь зубами и языком, вновь и вновь возбуждая соски, в то время как его бедра продолжали неустанное ритмичное движение.
— Его рука скользнула между горячими влажными телами и отыскала атласный бутон. Он стал нежно трогать, ласкать и сжимать его.
86 
