112 
Пибоди покинула комнату, пока Ева не успела ее остановить.
Оставшись одна, Ева обогнула стол, снова подошла к доске. Она думала о погибшем мальчике.
Мальчишечка был хорошенький и забавный. На него приятно было смотреть. На всех фотографиях, кроме разве что снятых в младенчестве, на лице у него была широкая наивная улыбка. Счастливая здоровая семья, размышляла Ева, изучая фотографии, которые скопировала в комнате Аллики: члены семьи Страффо, все четверо, улыбаются в объектив. Дети в середине, родители по краям.
Все касаются друг друга, выглядят очень симпатично. Настоящая семья.
Она сравнила эту фотографию с той, что скопировала в комнате Рэйлин. В середине только один ребенок на этот раз – между отцом и матерью. И тут, хотя Аллика улыбалась в объектив, ее взгляд оставался пустым, а губы были заметно напряжены.
Чего-то не хватало.
Может, она пыталась заполнить пустоту светскими вечеринками, мероприятиями, встречами? Плотным расписанием? Лекарствами и мужчинами?
«Не грусти, мамочка!»
Шустрая девчонка эта Рэйлин. Смышленая, наблюдательная, злющая. Ну, в злости Ева не могла ее упрекнуть. Итак, Рэйлин отыскала ее в Интернете, прочитала ее послужной список, изучила дела. Сделать это, в общем-то, нетрудно, решила Ева, но интересно для десятилетней соплячки.
Ей вспомнилась Никси – еще одна смышленая и наблюдательная девочка. Храбрая девочка. Она тоже потеряла брата, и не только брата – всю семью, весь свой мир, – в одну кошмарную ночь.
Никси была полна любопытства, как и Рэйлин. Может, теперь они на свет такими появляются – шустрыми и любопытными.
В их возрасте Ева только начала учиться в настоящей школе. Была ли она тогда любопытной? Может быть, может быть… Но она была не из тех, кто задает вопросы. Не в то время. И еще какое-то время после того. Долгое время. Ведь первые восемь лет ее жизни задать лишний вопрос означало получить кулаком в лицо. Или еще кое-что похуже. Лучше промолчать. Наблюдать, пытаться понять, сообразить самостоятельно. А то подашь голос не вовремя и кровью умоешься.
Что-то в этом доме происходит, думала Ева. Что-то слегка накренилось в этой безупречно составленной конструкции. Она больше не боялась задавать вопросы. Знать бы только, какой вопрос правильный.
Ева съела то, что некогда было цыпленком, а теперь зажато в листах, притворявшихся хлебом, и провела серию вероятностных тестов.
Она знала, что забрасывает удочку наугад, строит предположения, следует инстинкту.
Компьютер сказал ей, что ее инстинкт – полное дерьмо, но это ее ничуть не удивило. Тогда Ева провела гипотетический тест, опустив некоторые детали, и компьютер сказал ей, что она гений.
– Да, вот это было бы здорово.
Ева откинулась на спинку кресла. Глупо было проводить гипотетический или даже вероятностный тест, опуская отдельные детали. Но она удовлетворила свое любопытство.
Заинтригованная, Ева переслала все материалы Мире и запросила ее мнение. Кроме того, она переслала все на свой домашний компьютер, собрала все, что хотела взять с собой, и, проходя через «загон», остановилась у стола Пибоди.
– Я буду работать дома.
– Уже почти конец смены.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. Ровным счетом ничего.
– Заеду по дороге в школу. Хочу еще раз осмотреться на месте. Передай Макнабу, чтобы электронику Страффо копал поглубже. О любых сомнениях, любых подозрениях докладывать мне.
– Э-э-э… завтра выходной. Для меня, для тебя, для всех нас. День святого Валентина.
– Господи боже! Считайте себя дежурным по вызову, детектив. Если я вам позвоню, приготовьтесь натянуть что-нибудь приличное поверх того непристойного наряда, в который вы намерены облачиться ради ублажения нездоровых инстинктов Макнаба.
Пибоди торжественно кивнула.
– У меня на этот случай плащ-палатка припасена, лейтенант.
Ева задумалась.
– Вынуждена признать, что меня тошнит. Ты не покинешь свое рабочее место, пока не закончишь отчет и не пошлешь мне его на компьютер. Здесь и дома. Твои записи мне тоже нужны. Впечатления, мнения.
– У тебя что-то есть?
– Сама не знаю. Между непристойными схватками, о которых мне даже думать противно, выбери время и просмотри школьные журналы обоих убитых и другие школьные записи. Отметки, протоколы встреч с родителями, словом, все.
– И что мне искать?
– Вот найдешь, тогда и дашь знать.
С этими словами Ева вышла из «загона».
112 
