ПОГУДКА О ПОГОДКЕ

• Теплотой меня пои,
• поле юга — родина.
• Губы нежные твои —
• красная смородина!

• Погляжу в твои глаза —
• голубой крыжовник!
• В них лазурь и бирюза,
• ясно, хорошо в них!

• Скоро, скоро, как ни жаль,
• летняя долина,
• вновь ударится в печаль
• дождик-мандолина.

• Листья леса сгложет медь,
• станут звезды тонкими,
• щеки станут розоветь —
• яблоки антоновки.

• А когда за синью утр
• лес качнется в золоте,
• дуб покажет веткой: тут
• клад рассыпан — желуди.

• Лягут белые поля
• снегом на все стороны,
• налетят на купола
• сарацины — вороны…

• Станешь, милая, седеть,
• цвет волос изменится.
• Затоскует по воде
• водяная мельница.

• И начнут метели выть
• снежные — повсюду!
• Только я тебя любить
• и седою буду!

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

Москва: Худож. лит., 1974.

СЕНТЯБРЬСКОЕ

• Моросит на Маросейке,
• на Никольской колется…
• Осень, осень-хмаросейка,
• дождь ползет околицей.

• Ходят конки до Таганки
• то смычком, то скрипкою…
• У Горшанова цыганки
• в бубны бьют и вскрикивают!..

• Вот и вечер. Сколько слякоти
• ваши туфли отпили!
• Заболейте, милый, слягте —
• до ближайшей оттепели!

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

Москва: Худож. лит., 1974.

ЛЮБОВЬ ЛИНГВИСТА

• Я надел в сентябре ученический герб,
• и от ветра деревьев, от веток и верб
• я носил за собою клеенчатый горб —
• словарей и учебников разговор.

• Для меня математика стала бузой,
• я бежал от ответов быстрее борзой…
• Но зато занимали мои вечера:
• „иже“, „аще“, „понеже“ et cetera…

• Ничего не поделаешь с языком,
• когда слово цветет, как цветами газон.
• Я бросал этот тон и бросался потом
• на французский язык:
• Nous etions… vous etiez… ils ont…

• Я уже принимал глаза за латунь
• и бежал за глазами по вечерам,
• когда стаей синиц налетела латынь:
• „Lauro cinge volens, Melpomene, comam!“

• Ax, такими словами не говорят,
• мне поэмы такой никогда не создать!
• „Meine liebe Mari“, — повторяю подряд
• и хочу по-немецки о ней написать.

• Все слова на моей ошалелой губе —
• от нежнейшего „ах!“ до плевков „улюлю!“.
• Потому я сегодня раскрою тебе
• сразу все:
• „amo“,
• „liebe dich“
• и „люблю“!

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

Москва: Худож. лит., 1974.

В ЧЕРНОМОРСКОЙ КОФЕЙНЕ

• О, город родимый!
• Приморская улица,
• где я вырастал
• босяком голоштанным,
• где ночью
• одним фонарем караулятся
• дома и акации,
• сны и каштаны.

• О, детство,
• бегущее в памяти промельком!
• В огне камелька
• откипевший кофейник…
• О, тихо качающиеся
• за домиком
• прохладные пальмы
• кофейни!

• Войдите!
• И там,
• где, столетье не белены,
• висят потолки,
• табаками продымленные,
• играют в очко
• худощавые эллины,
• жестикулируют
• черные римляне…

• Вы можете встретить
• в углу Аристотеля,
• играющего
• в домино с Демосфеном.
• Они свою мудрость
• давненько растратили
• по битвам,
• по книгам,
• по сценам…

• Вы можете встретить
• за чашкою „черного“ —
• глаза Архимеда,
• вступить в разговоры:
• — Ну как, многодумный,
• земля перевернута?
• Что?
• Найдена точка опоры?

• Тоскливый скрипач
• смычком обрабатывает
• на плачущей скрипке
• глухое анданте,
• и часто —
• старухой,
• крючкастой,
• горбатою,
• в дверях появляется
• Данте…

• Дела у поэта
• не так ослепительны
• (друг дома Виргилий
• увез Беатриче)…
• Он перцем торгует
• в базарной обители,
• забыты
• сонеты и притчи…

• Но чудится — вот-вот
• навяжется тема,
• а мысль налетит
• на другую — погонщица, —
• за чашкою кофе
• начнется поэма,
• за чашкою кофе
• окончится…

• Костяшками игр
• скликаются столики;
• крива
• потолка дымовая парабола.
• Скрипач на подмостках
• трясется от коликов;
• Философы шепчут:
• — Какая пора была!..

• О, детство,
• бегущее в памяти промельком!
• В огне камелька
• откипевший кофейник…
• О, тихо качающиеся
• за домиком
• прохладные пальмы
• кофейни.

• Стоят и не валятся
• дымные,
• старые
• лачуги,
• которым свалиться пристало…
• А люди восходят
• и сходят, усталые, —
• о, жизнь! —
• с твоего пьедестала!

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

  5