очень нудно 
27 
Дебора не понимала, почему ее так раздражает тонкое понимание Гейджем ее линии.
— Я обязательно выиграю этот процесс!
Она вышла из лифта в мраморный холл.
— Мне нравится ваша прическа, — заметил он, довольный, что ему удалось вывести ее из себя. — Образ очень холодной, очень компетентной женщины. Сколько шпилек мне придется вынуть, чтобы их распустить? Ваши чудные волосы?
— По-моему, это…
— К делу не относится? — подсказал он. — Для меня относится. Все, что касается вас, для меня важно, потому что я не перестаю думать о вас!
Дебора ускорила шаг. Забавно, подумала она, что он говорит подобные вещи женщине в холле, где масса народу… а у нее такое чувство, будто они совершенно одни.
— А вы не теряли зря времени! В сегодняшней утренней газете я заметила вашу фотографию… с блондинкой под ручку. На обеде у кандидата Таррингтона. — Она стиснула зубы, увидев, что он продолжает улыбаться. — Умеете вы выражать свои верноподданнические чувства, говоря языком политики!
— У меня нет никаких верноподданнических чувств, говоря языком политики! Мне было интересно услышать, что скажет оппозиция Филдса. Это произвело на меня сильное впечатление.
Она вспомнила о роскошной блондинке в облегающем черном платье.
— Могу понять вас!
На этот раз он широко улыбнулся:
— Мне очень жаль, что там не было вас.
— Я уже говорила вам, что не люблю толпы. — Она остановилась перед широкими стеклянными дверями и оперлась на них. — Вот, кстати, о толпе! — Вскинув голову, она протиснулась сквозь толпу репортеров, ожидающих на лестнице здания суда.
Они закидали ее вопросами, Дебора сухо отвечала им. Она была явно раздосадована, но все же обрадовалась, увидев большой черный лимузин Гейджа, ожидающий у тротуара, с увальнем-водителем.
— Мистер Гатри, что вас заинтересовало в этом деле?
— Мне нравится наблюдать, как работает роскошный помощник окружного прокурора!
Уизнер пробрался сквозь толпу репортеров и буквально ткнул диктофон в лицо Гейджу:
— Скажите, Гатри, что происходит между вами и Драгоценной Деб?
Услышав ее глухое ворчание, Гейдж предостерегающе положил руку на плечо Деборе и повернулся к репортеру:
— Насколько я помню, мы с вами знакомы, не так ли?
Уизнер ухмыльнулся:
— Разумеется! Мы неоднократно сталкивались в старые недобрые времена, когда вы работали на город, а не владели им!
— Послушайте, Уизнер, — Гейдж смерил собеседника быстрым небрежным взглядом, — может быть, память меня подводит, но я не помню, чтобы тогда вы были таким ничтожеством, как сейчас! — Он затолкнул Дебору в лимузин.
— Какой вы молодец! — усмехнувшись, заметила она.
— Мне придется подумать о том, чтобы купить «Уорлд» только лишь для того, чтобы уволить Уизнера!
— Меня восхищает ваш образ мыслей! — Вздохнув, она скинула туфли и закрыла усталые глаза. Надо привыкать к подобной езде, думала она. Большие мягкие сиденья и тихая музыка Моцарта по радио. Жаль, что в реальной жизни такое невозможно. — Бедные мои ноги! Они буквально не слушаются меня! Придется купить шагомер, что бы измерить, сколько миль я прохожу за среднестатистический день в суде!
— Вы поедете ко мне домой, если я пообещаю вам массаж ног?
Дебора открыла один глаз. В этом он преуспевает, подумала она. В массаже ног женщины… или любого другого больного места.
— Нет. Она снова закрыла глаз. — Я должна вернуться в офис. Уверена, что у вас найдется полно ног, которые надо помассировать!
Гейдж приспустил стекло и сказал Фрэнку, куда ехать.
— Вас это так волнует? Ноги других женщин?
Ее это волновало, и она себя за это ненавидела.
— Это ваше дело.
— Мне нравятся ваши! Ваши ноги, ваше лицо. И все, что между ними.
Она проигнорировала это признание, стараясь проигнорировать мимолетный трепет реакции.
— Вы всегда соблазняете женщин на заднем сиденье лимузина?
— А вы предпочитаете какое-нибудь другое место?
Дебора открыла оба глаза. Некоторыми делами, подумала она, лучше заниматься наедине.
— Гейдж, я много думала над этой ситуацией.
Он усмехнулся.
— Ситуацией?
— Да. — Она предпочла не называть это отношениями. — Я не собираюсь делать вид, что вы совсем не привлекаете меня или что мне не льстит, будто вы увлечены мной. Но…
— Но… — Он поднял ее руку и провел губами по костяшкам ее пальцев. Ее кожа пахла чистотой и свежестью дождевой воды.
27 
