очень нудно 
92 
Когда все было кончено, он прослезился. От разочарования. И от жалости к себе. Это было не так уж замечательно, не то, что в первый раз.
Взгляд у нее был стеклянный и ничего не выражал. Он вынул кляп, развязал ей руки и сунул веревку в карман.
А потом включил музыку и удалился тем же путем, каким пришел.
– Я не могу поехать в «Прекрасные грезы», – упрямо повторила она.
Тори сидела на крыльце. У нее не хватало духу опять войти в дом. Она еще не могла справиться с собой и приступить к ликвидации следов разгрома, который оставил после себя отец. Да и полиция внесла свой вклад в общий беспорядок.
Кейд задумчиво созерцал кончик сигары, которую закурил, чтобы успокоить нервы, и пожалел, что под рукой нет виски.
– Ты должна честно мне сказать почему.
– Ты был прав, что вызвал полицию. Теперь я это понимаю. Но как ужасно быть жертвой, Кейд. Чувствуешь себя выставленной на всеобщее обозрение и злишься. И одновременно чувствуешь себя виноватой.
– Виноватой ты себя никак чувствовать не должна.
– Наверное, мне стало бы легче, если бы я сейчас привела дом в порядок, но у меня перед глазами стоит шеф Расе, который записывает что-то в блокноте и внимательно разглядывает меня, слушая, как "мой отец запугал меня сегодня и как он терроризировал меня всю жизнь.
– Они отыщут его. Теперь его разыскивает полиция сразу двух округов.
– Мир велик. Да, черт возьми, Южная Каролина больше, чем два округа. Есть где спрятаться.
Она беспрестанно покачивалась в качалке, движение было ей сейчас необходимо.
– И если он найдет возможность как-то связаться с матерью, она ему поможет из чувства любви и долга.
– Вот поэтому я и считаю, что тебе надо переехать в «Прекрасные грезы».
– Я этого сделать не могу.
– Почему?
– По многим причинам. И первая та, что твоя мать не согласится.
– Моей матери нечего будет возразить против этого.
– Не скажи, Кейд.
Тори встала и подошла к ступенькам. «Где он? – подумала она. – Сидит и наблюдает? Ждет?»
– Это ее дом, и она имеет право запретить.
– Да почему же? Особенно, когда я ей все объясню?
– Что объяснишь? Что ты хочешь поселить свою любовницу у себя в доме, потому что отец любовницы – сумасшедший?
– Я, конечно, скажу все другими словами, но более или менее именно так.
– И после этого она, конечно, встретит меня с букетом цветов и угостит шоколадными конфетами. Ради бога, не говори глупостей. Кейд, дом принадлежит ей, и я не хочу навязывать твоей матери свое присутствие.
– Да, с ней довольно трудно иногда общаться, да, часто бывает трудно, но она не бессердечный человек.
– Поэтому-то она и не примет женщину, которую считает повинной в смерти своей любимой дочери. Не спорь со мной об этом, – и голос Тори дрогнул, – мне это больно.
– Хорошо. Если ты не хочешь поехать ко мне, я отвезу тебя в дом к дяде.
– Нет. Пусть моя позиция тебе покажется нелогичной, нелепой, но я должна остаться здесь. Здесь мое место, Кейд, и я не отступлю.
– Но ты ведь не на поле боя.
– Для меня это почти то же самое… Я так часто отступала. Недавно ты сам назвал меня трусихой, и так оно и есть. Я почти всегда была ею. На этот раз я с этим не хочу мириться.
– Каким образом пребывание здесь сделает тебя храброй?
– Не храброй, нет. Но я не позволю ему выгнать меня отсюда.
И Тори взглянула на болото, которое под натиском приближающегося лета с каждым часом становилось все зеленее. В темной воде размножались москиты. Их писк звучал все громче и победнее. В темных водах скользила молчаливая смерть, аллигаторы. Там извивались змеи и ноги засасывала густая коричневая жижа. И в то же время там ярко цвели дикие цветы, и в вышине над болотом парил всевластным владыкой орел.
Не существует красоты в мире, не связанной с риском. И жизни без риска не бывает тоже.
– Когда я здесь жила ребенком, я всего боялась. Таков был образ моей жизни, и к этому привыкаешь, как к неизбежности. Когда я вернулась, я решила вытряхнуть из жизни эти воспоминания, словно пыль из ковра. А теперь он снова пытается меня запутать. Но я ему не позволю… Поэтому я останусь. Я уничтожу следы его пребывания в доме и останусь.
– Да, хотел бы я сейчас не восхищаться тобой… – И Кейд погладил ее по голове. – Мне было бы легче заставить тебя поступить по-моему.
– Ну, ты не очень-то умеешь заставлять. – И она в ответ погладила его по щеке.
– Тори, ты значишь для меня больше, чем я мог предполагать. Дай мне что-нибудь взамен, черт побери.
92 
