24 
— Хорошо, передам, — пообещал Сидней. Кристина улыбнулась, и он вдруг обратил внимание, что она, сама того не заметив, стерла салфеткой ярко-красную губную помаду, которую сидней ненавидел, а его жена обожала. Сейчас губы Кристины были нежно-розовыми, их полнота звала, привлекала к себе внимание. Сиднею захотелось поцеловать эти губы. Сначала слегка, потом проникнуть между ними языком… Сидней хрипло кашлянул.
— Не хочешь ли выпить? — Не дожидаясь ответа, он плеснул в бокалы немного коньяка для себя и шерри для Кристины.
Пили за ее скорейшее выздоровление. Поставив бокал на столик, Кристина состроила гримасу.
— Что случилось, Тина? — поинтересовался Сидней. — Что-то с шерри?
— Скорее, что-то произошло со мной, — пожала плечами та. — Но… раньше я любила шерри? — робко поинтересовалась она.
— Ты не обязана любить его вечно, — заметил Сидней. — Я налью тебе чего-нибудь другого. Что ты предпочитаешь?
В памяти Кристины внезапно возник образ небольшой темной бутылки с надписью на этикетке…
— Я только что подумала… Ты знаешь напиток, который называется «Гиннес»?
Сидней замер.
— Это пиво. Когда-то оно очень нравилось тебе. — Его голос снизился почти до шепота. — Потом ты решила, что шерри более… То есть я хотел сказать, что ты стала предпочитать шерри пиву.
Кристина почувствовала, что начинает дрожать.
— Боже! Что со мной происходит, Сид? Сидней внимательно посмотрел на жену, затем отвел к дивану и усадил.
— Пригни голову и сделай глубокий вдох, — велел он.
— Со мной все в порядке… — начала было Кристина.
— Но ты белее мела. Успокойся, Тина. Ты просто начинаешь понемногу вспоминать разные мелочи.
— Что толку, я ведь не могу… не могу… — Кристина вдруг покачнулась и начала валиться на пол.
Сидней подхватил ее на руки.
— Сью! — крикнул он. — Миссис Джефферсон! Горничная и экономка прибежали через мгновение.
— Боже! — Миссис Джефферсон поднесла руку к губам. — Что случилось, мистер Рейнольдз?
— Сью, принеси немного льда! А вы, миссис Джефферсон, позвоните доктору. Скажите, что моя жена упала в обморок, и попросите приехать.
Отдав распоряжения, Сидней отнес Кристину в спальню и уложил на постель.
— Сид… — слабо произнесла Кристина, открывая глаза. — Что это было?
— Ты на минутку потеряла сознание, — тихо ответил Сидней, — но сейчас уже все хорошо.
— Сэр! — На пороге появилась Сью с миской льда и полотенцем.
— Спасибо, Сью. Несите все это сюда и закройте дверь спальни, когда будете уходить.
Кристина поморщилась.
— Как голова болит! — пожаловалась она. -
Что ты делаешь?
— Помогаю тебе раздеться. Сколько здесь пуговиц! Странное платье — возле горла тесно, а внизу широко. Превращает женщину в подобие мешка с картошкой!
— Мешок с… — Кристина покраснела. — Значит, тебе не нравится это платье?
— Не вижу в нем ничего привлекательного. Думаю, любой мужчина согласится со мной. Впрочем, какая разница, что мне нравится, а что нет? Подними руки. Вот так, молодец.
Кристина взглянула на отброшенное Сиднеем платье.
— Но мне казалось… — Она подумала о том, что весь ее платяной шкаф забит такими же бесформенными тряпками, и ее губы дрогнули. — Ничего не понимаю… — прошептала она.
— Поверни голову, — велел Сидней. Кристина подчинилась, не задумываясь, словно это произнес врач. Муж вынул из ее волос все шпильки. По подушке сразу же рассыпались темные кудри.
— Так-то лучше, — заметил Сидней. — Неудивительно, что у тебя болит голова, если волосы были так стянуты, — добавил он сердито.
Повернув Кристину к себе, Сидней почувствовал, что у него защемило сердце, настолько красивой показалась ему жена в эту минуту. Она напомнила Сиднею ту женщину, образ которой все еще был жив в его памяти. Без уродливого черного платья, в ореоле свободно лежащих волос и с огромными фиалковыми глазами — и он вспомнил, как называл ее когда-то давным-давно.
— Итальяночка… — хрипло прошептал он. Кто? Кристина непонимающе всматривалась в глаза мужа. Ей на секунду показалось, что она находится в другом времени.
Итальяночка? Да, я стану Итальяночкой для Сиднея, пронеслось в голове Кристины. Пусть он увидит в моих глазах жаркое южное солнце, ощутит пьянящий аромат Средиземноморья. Любую прихоть Сиднея я превращу в реальность и буду вечно любить его…
— Тина… — шепнул Сидней.
Он начал склоняться над Кристиной, затем приостановился. Она сама обняла его и притянула к себе.
24 
