3 
- Конечно, он шутил!
ТРЕМЕНС:
- Подслушала?
ЭЛЛА:
- Нет. Я давно уж знаю —
- ты любишь непонятные словечки,
- загадки, вот и все…
ТРЕМЕНС:
(к Ганусу)
- Ты дочь мою
- узнал?
ГАНУС:
- Как, неужели это — Элла?
- Та девочка, что с книгою всегда
- плашмя лежала вот на этой шкуре,
- пока мы тут миры испепеляли?..
ЭЛЛА:
- И вы пылали громче всех, и так
- накурите, бывало, что не люди,
- а будто привиденья плещут в сизых
- волнах… Но как же это вы вернулись?
ГАНУС:
- Двух часовых поленом оглушил
- и проплутал полгода… А теперь,
- добравшись, наконец, — беглец не смеет
- войти в свой дом…
ЭЛЛА:
- Я там бываю часто.
ГАНУС:
- Как хорошо…
ЭЛЛА:
- Да, очень я дружна
- с женою вашей. Мы в гостиной темной
- о вашей горькой доле не однажды
- с ней говорили… Правда, иногда
- мне было трудно: ведь никто не знает,
- что мой отец…
ГАНУС:
- Я понимаю…
ЭЛЛА:
- Часто,
- вся в тихом блеске, плакала она,
- как, знаете, Мидия плачет, — молча
- и не мигая… Летом мы гуляли
- по городским окраинам — там, где вы
- гуляли с ней… На днях она гадала,
- на месяц глядя сквозь бокал вина…
- Я больше вам скажу: как раз сегодня
- я на вечер к ней еду, — будут танцы,
- поэты…
(Указывает на Тременса.)
- Задремал, смотрите…
ГАНУС:
- Вечер —
- но без меня…
ЭЛЛА:
- Без вас?
ГАНУС:
- Я — вне закона:
- поймают — крышка… Слушайте, записку
- я напишу — вы ей передадите,
- а я внизу ответа подожду…
ЭЛЛА:
(закружившись)
- Придумала! Придумала! Вот славно!
- Я, видите ли, в школе театральной
- учусь: тут краски у меня, помады
- семи цветов… Лицо вам так размажу,
- что сам Господь в день Страшного Суда
- вас не узнает! Что, хотите?
ГАНУС:
- Да…
- Пожалуй, только…
ЭЛЛА:
- Просто я скажу,
- что вы актер, знакомый мой, и грима
- не стерли — так он был хорош… Довольно!
- Не рассуждать! Сюда садитесь, к свету.
- Так, хорошо. Вы будете Отелло —
- курчавый, старый, темнолицый Мавр.
- Я вам еще отцовский дам сюртук
- и черные перчатки…
ГАНУС:
- Как занятно:
- Отелло — в сюртуке!..
ЭЛЛА:
- Сидите смирно.
ТРЕМЕНС:
(морщась, просыпается)
- Ох… Кажется, заснул я… Что вы оба,
- с ума сошли?
ЭЛЛА:
- Иначе он не может
- к жене явиться. Там ведь гости.
ТРЕМЕНС:
- Странно:
- приснилось мне, что душит короля
- громадный негр…
ЭЛЛА:
- Я думаю, в твой сон
- наш разговор случайный просочился,
- смешался с мыслями твоими…
ТРЕМЕНС:
- Ганус,
- как полагаешь, скоро ль?.. скоро ль?..
ГАНУС:
- Что?..
ЭЛЛА:
- Не двигайте губами — пусть король
- повременит…
ТРЕМЕНС:
- Король, король, король!
- Им все полно: людские души, воздух,
- и ходит слух, что в тучах на рассвете
- играет герб его, а не заря.
- Меж тем — никто в лицо его не знает.
- Он на монетах — в маске. Говорят,
- среди толпы, неузнанный и зоркий,
- гуляет он по городу, по рынкам.
ЭЛЛА:
- Я видела, как ездит он в сенат
- в сопровожденьи всадников. Карета
- вся синим лаком лоснится. На дверце
- корона, а в окошке занавеска
- опущена…
ТРЕМЕНС:
- …и, думаю, внутри
- нет никого. Пешком король наш ходит…
- А синий блеск и кони вороные
- для виду. Он обманщик, наш король!
- Его бы…
ГАНУС:
- Стойте, Элла, вы мне в глаз
- попали краской… Можно говорить?
ЭЛЛА:
- Да, можете. Я поищу парик…
ГАНУС:
- Скажи мне, Тременс, непонятно мне:
- чего ты хочешь? По стране скитаясь,
- заметил я, что за четыре года
- блистательного мира — после войн
- и мятежей — страна окрепла дивно.
- И это все свершил один король.
- Чего ж ты хочешь? Новых потрясений?
- Но почему? Власть короля, живая
- и стройная, меня теперь волнует,
- как музыка… Мне странно самому, —
- но понял я, что бунтовать — преступно.
ТРЕМЕНС:
(медленно встает)
3 
