47 
– Мастиф, а мне вдруг перестало нравиться название! – громко заявила она, воспользовавшись какой-то заминкой в разговоре.
– Предложи свое, – пожал плечами не ожидающий подлянки босс. Не думал он, что Коваль подслушала его разговор со Строгачем, в котором старый лис рассказал, как надул партнеров, сказав им, что пришлось выложить Малышу еще сто шестьдесят тысяч баксов сверху. Деньги он с остальных снял и спокойненько разделил с тем же Строгачем, думая, что Марина не в теме. Но, живя среди таких волков, поневоле научишься их штучкам!
– О, спасибо, дорогой босс, – промурлыкала она. – Как тебе «Весомые аргументы», например? А рядом с названием – точная копия моей обнаженной груди размером шесть на восемь? Вот уж отбою не будет от желающих попасть туда! Ведь у меня весомые аргументы – правда, Егор Сергеевич? Вы-то знаете это, как никто! Только одну женщину в мире трахнули за сто шестьдесят тысяч долларов, и эта женщина – я, могу гордиться!
Она закончила и опять отпила коньяк. Казалось, Мастифа хватит удар, такое у него было лицо. Малыш покраснел, отведя глаза, а остальные просто потрясенно молчали, переваривая ее слова. Босс очухался первым, вывел ее из-за стола:
– Дорогая, на минуточку! – уволок в кабинет и там отхлестал по лицу так, что после процедуры Марина могла конкурировать по румянцу с матрешками.
– Ах ты, сучка! Ты что же это позволяешь себе?! Откуда ты узнала об этих деньгах? Ты что опять возомнила о себе, дрянь? – он снова занес для удара руку, но Коваль перехватила ее:
– Если ты еще хоть раз ударишь меня, клянусь, я тебя убью! Запомни это.
Оттолкнув его, она насмешливо сказала:
– И расслабься, никто не понял ничего, сейчас все исправим – ты ж меня знаешь. Но больше не пробуй обойти меня в делах, сделать что-то за моей спиной – это мой проект!
Она повернулась и вышла на веранду, чтобы остудить хоть немного горящее лицо. Закурила, прислонившись спиной к стене. «Сволочь старая, я тебе припомню эти пощечины, я не я буду!». Душили слезы, она пыталась справиться с ними, и ей это почти удалось. Тяжело вздохнув, Марина вернулась в гостиную, улыбнулась всем:
– Я надеюсь, что вы не обиделись на меня за мое неудачное чувство юмора! Просто захотелось представить себе, как смотрят на дорогую женщину.
Раздался оглушительный хохот – мужики оценили наглость, и только Малыш пристально смотрел на ее пылающее лицо и плотно сжатые губы. Похоже, он был единственный, кто понял, о чем речь. Нужно было срочно что-то сделать с этим, и Марина, сняв под столом туфлю, дотянулась ногой до его паха, принявшись водить вверх-вниз. Глаза у Малыша округлились, он опустил руку под стол, но нахальная красотка отрицательно покачала головой.
Со стороны этих маневров видно не было, но Малышу приходилось туго – Марина чувствовала, как он напрягся, как вот-вот не выдержит. Тогда она убрала ногу и встала, объявив, что пора бы прерваться ненадолго. Все поддержали, вставая из-за стола и разбредаясь по дому. Все, кроме Малыша – ну это и неудивительно, с его-то восставшим из мертвых немаленьким агрегатом! Марину просто распирало от смеха, она выскочила на веранду и там дала себе расслабиться, сползая на пол и умирая от хохота. Причина веселья не заставила себя долго ждать – Малыш вышел к ней, и, схватив за плечи, довольно сильно встряхнул:
– Что ты задумала, Коваль? Я что, пацан сопливый, чтобы терпеть твои издевки? Ты динамишь меня вот уже второй месяц!
– Не припомню, чтобы была что-то должна вам, Егор Сергеич! – холодно бросила она, освобождаясь от его рук. – Попутал берега, Малыш?
– Прекрати, не надо, – попросил он, не выпуская ее. – Ты же видишь, что со мной делаешь! У меня мозги заклинило, только о тебе и думаю. Пожалуйста, давай уйдем отсюда, поедем ко мне!
– Ты точно ненормальный! Я ведь не «дорожница» какая-то, чтобы меня можно было вот так запросто взять и увезти, куда захотелось.
– Я не прошу тебя просто переспать со мной, я предлагаю тебе выйти за меня замуж, – тихо объявил Малыш, снова беря Маринину руку.
– Ну, конечно! А я так вот взяла и согласилась! – усмехнулась она, чувствуя странную дрожь в коленках.
– Ты нужна мне…
– А ты мне – нет! – отрезала она. – Что ты можешь предложить мне, чего бы я не имела без тебя?
– Я не верю тебе, сейчас ты врешь, – спокойно произнес он. – То, что было в ту ночь, не забывается.
Коваль пожала плечами, отворачиваясь, чтобы он не видел, как ей на самом деле плохо оттого, что он прав:
47 
