8 
– Конечно, иди.
Федор уселся в кресло, щелкнув пультом телевизора.
Марина вышла из душа в теплом халате, достала из бара коньяк и лимон на блюдце.
– Ты не многовато пьешь? – поинтересовался Федор, забирая у нее бутылку.
– Совсем почти не пью. Просто сегодня… Скажи, а почему ты поехал со мной?
– Не выношу женских слез, – улыбнулся он.
– Да? Вы лукавите, майор. Ты прекрасно знаешь, что сейчас произойдет!
– Если хочешь, я уйду, и ничего с тобой не случится.
– Нет, не надо, не уходи… Я хочу провести ночь с нормальным человеком, а не с извращенцем, доводящим меня до безумия, – попросила Марина тихим и каким-то даже виноватым тоном. – Я нравлюсь тебе хоть немного?
Это было чистой воды кокетство – не попадался ей пока ни один, сказавший бы «нет». Коваль прекрасно знала себе цену: высокая, стройная шатенка с грудью второго размера и тонкой талией, с длинными ногами и упругим телом…
– Да, ты очень нравишься мне, – спокойно ответил Федор, глядя ей в глаза. – Подойди ко мне! – вдруг решительно сказал он.
Она подошла вплотную:
– Хочешь, чтобы я разделась?
– Нет, я хочу сделать это сам, – он протянул руку, развязал пояс халата, затем снял его совсем. Марина стояла в фиолетовом белье, состоящем из кружевных цветов и тонких тесемок. Федор разглядывал все это с интересом, гладил осторожно пальцами. Наконец он поднялся из кресла, снял камуфляжную куртку, оставшись в безрукавой тельняшке. У него были сильные руки, не слишком накачанные, но очень крепкие, и Марине вдруг безумно захотелось оказаться в этих руках, чтобы они сжали ее и никуда больше не отпускали… Войдя в спальню, он спросил:
– Здесь есть свет?
Хозяйка щелкнула выключателем – над огромной кроватью загорелись свисающие с потолка на тонких шнурах лампочки. Света от них было немного, зато они создавали эффект звездного дождя. Федор усмехнулся:
– А ты с выдумкой! Тебе подходит эта спальня. Ну, иди же ко мне.
Он сдернул покрывало, обнажая черные шелковые простыни, и Марина растянулась поперек постели, а Федор все смотрел на нее, словно прикидывая, с чего начать. Потом опустился сверху, опираясь на локти, и поцеловал. Этот поцелуй был таким нежным и страстным одновременно, что у Марины, даже несмотря на то, что в ее жизни сегодня и так было немало интима, внутри все перевернулось. «Ничего себе! Даже Нисевичу далеко до этих губ», – отметила она про себя.
Они целовались очень долго, приноравливаясь друг к другу, знакомясь. Не отрываясь, Федор расстегнул лифчик, освобождая грудь, спустился к ней губами, лаская шею, и Марина сходила с ума от этих поцелуев, выгибала спину. Внутри все плавилось от невыносимого желания быть с ним, быть его. А он добрался до трусиков, лаская их кружево, осторожно снял. Когда он вошел, из Марининой груди вырвался стон наслаждения. Все это напоминало марафон – Федор не отпускал ее больше часа, перебрав все возможные позы. Такого она раньше не испытывала…
– Тебе было со мной хорошо? – спросил он, когда все закончилось.
– Господи, как ты можешь спрашивать? Ты… восхитителен… – выдохнула Марина, потянувшись, как после сна – Я не встречала таких, как ты…
Взяв его ладонь, она перебирала пальцы, разглядывала линии, ее всегда почему-то притягивали мужские руки.
– Федор, я выгляжу очень неприлично, да?
– Зачем ты? Не надо портить нам обоим удовольствие. Я полгода не был с женщиной, а с такой, как ты, вообще никогда.
– Так дело только в этом? Тебе все равно, кто был бы сейчас на моем месте?
– Зря ты так, Марина, мне не все равно. Я даже рад, что именно ты раздолбала мою тачку, иначе я не узнал бы, что бывают такие, как ты.
Он целовал ее лицо, руки, гладил тело, от этих прикосновений она заводилась все сильнее. Он снова вошел в нее, только на этот раз еще нежнее, еще внимательнее, словно прислушиваясь к каждому вздоху, замечая каждый жест.
– Все… не могу больше… – простонала Марина, закрывая глаза.
– Потерпи еще секунду, – попросил он. – О, Боже…
Она совершенно обессилела, а Федор, казалось, может еще продолжать. Даже до душа дойти Коваль не смогла, так и уснула, прижавшись к его обнаженному телу.
Утро началось с поцелуя и чашки кофе, поданных в постель.
– Просыпайся, соня! Уже десять часов, – и Марина открыла глаза, обнаружив улыбающегося Федора, сидящего возле нее с чашкой свежесваренного кофе в руках.
– Мне в кои-то веки никуда не надо, могу позволить себе поваляться до обеда!
8 
