19 
Сильнейшая энергетиками обаяние этого мужчины уже не в первый раз заставляли девушку признаться себе в том, что ее собственные потуги на независимость на его фоне выглядят просто смешными. Соперничать с ним было бессмысленно. Только открытость и искренность могли стать ее союзниками.
— Что ж, я в принципе готова, — смущенно пробормотала она.— Только сумочку возьму.
И, не дожидаясь ответа, Патриция побежала вверх по лестнице.
— Можно попросить вас об одном одолжении?— услышала она доносившийся снизу бархатный, удивительно интимный голос.
— Смотря о каком.— Общаться не глядя друг другу в глаза было намного приятней.
— Не бойтесь, ничего особенного.— Он внимательно наблюдал, как Патриция во всем своем великолепии, с сумочкой под мышкой спускается вниз.— У вас очень красивое имя. Но слишком уж длинное и церемонное. Можно я буду называть вас сокращенно, просто Пат?
— Пат...— задумчиво повторила девушка. — Так меня называют только родные и самые близкие друзья.
— Ничего, — подбодрил ее Грегори. — Мы с вами с некоторых пор ведь тоже не совсем чужие друг другу люди.
— Разве? Возможно, и так. Ладно, зовите меня иногда Пат, я не возражаю,— согласилась она.
Они под руку вышли на улицу, и Грегори галантно распахнул перед ней дверцу своего роскошного авто.
— Похоже, это один из ваших антикварных красавцев? — решила она сделать комплимент фанатичному автолюбителю.
— Не совсем так. Начинка машины суперсовременная,— ответил он, сосредоточенно глядя на дорогу.
Город уже жил своей привычной вечерней жизнью. По улицам прогуливались глазеющие по сторонам туристы, уже зажигались витрины магазинов, неоновые афиши кинотеатров, люди подтягивались к центру города, чтобы послушать уличных музыкантов, полакомиться мороженым, посидеть в пабах или в китайских ресторанчиках. Было довольно тепло, и сквозь открытые окна ветер приятно обдувал обнаженную шею Патриции.
— Итак, куда мы едем?
— Не знаю, — прозвучал неожиданный ответ.— Я подумал, вы выберете что-нибудь сами, на свой вкус. Вы же у нас работодатель, — иронично усмехнулся он. — Вам и карты в руки.
— Но...— недоумевала Патриция.— Я думала...
— Что я выберу ресторан, предварительно закажу столик, — все с такой же хитрой улыбкой продолжал Адамc. — Э... нет, моя прелесть, так поступает мужчина, который готовится к любовному свиданию. А у нас с вами исключительно деловая встреча.
За что боролась, на то и напоролась, усмехнулась про себя Патриция.
— Тем не менее, это ведь вы пригласили меня, — изобразила она обиду.
— Совершенно справедливое замечание: инициатива исходила от меня. — Грегори краем глаза фиксировал все изменения на лице своей попутчицы. — Но вы поначалу были такой несговорчивой, так настаивали на своей независимости, что я подумал, что вы предпочли бы лично обо всем позаботиться.
Патриция прекрасно понимала, что Адамc блефует, как бы наказывает ее за неоправданный апломб, и решила подыграть ему.
— Может быть, я разочарую вас, но я не...— растерянно пробормотала она.
— Не заказали! — торжествующе перебил ее он. — Я так и знал. Хорохоритесь на словах, а когда касается дела... Хорошо, что я предусмотрительно, чтобы подстраховаться, забронировал столик в «Ампире».
— А вы ведь специально все это говорили, чтобы позлить меня! — вспылила Патриция.
— Ничего подобного. Просто хотел проверить, насколько хорошо я знаю женщин,— спокойно ответил Адамc, прибавив газу, чтобы обойти идущий впереди черный «мерседес».
— Ну и что же?— с вызовом спросила девушка.
— А вот что! — Грегори победоносно оглянулся на оставшуюся позади машину.— Все женщины одинаковы. Борются за свою независимость, а на деле без крепкой мужской руки ни на что не способны.
— Ну вы даете! — возмутилась Патриция.— Вроде бы современный образованный человек, а рассуждаете как средневековый феодал. Да сколько женщин добились немыслимого успеха в искусстве, спорте, науке, бизнесе, политике, наконец, и добились бы еще большего, если бы проклятый патриархат не перекрывал нам кислород.
— Вам только дай волю! — примирительно рассмеялся Грегори и сбросил скорость.
Девушка все еще находилась в возбужденном состоянии. Тема феминизма была для нее животрепещущей, превратилась чуть ли не в комплекс, и она крайне болезненно воспринимала иную точку зрения на проблему женского равноправия. Пока она приходила в себя, Грегори ловко припарковал машину на автостоянке, которая в это время суток была забита до отказа.
19 
