46 
— Это маленький летний домик. Я частенько пряталась там от всех, когда была маленькой. Много лет уже там не была...
Только она успела произнести эти слова, вспышка молнии сверкающим росчерком осветила небо. На мгновение все осветилось, точно днем. Потом раздался оглушительный раскат грома, резкий порыв ветра всколыхнул пышные юбки Патриции. Сомнений не было: гроза началась.
— Похоже, нам придется укрыться там! — крикнула Патриция сквозь шум ветра. — Бежим!
Она крепко сжала руку Грегори, другой подобрала нижние юбки и устремилась к башенке, увлекая его за собой. В это время еще раз сверкнула молния, грянул гром, небеса разверзлись и начался ливень.
Они вбежали под навес, промокнув почти до нитки. Патриция лихорадочно искала ключ.
— Вот он, в нише! — обрадовалась она. Дверь легко поддалась, и они очутились внутри. Возбужденная неожиданным приключением, веселая, Патриция вытирала с лица холодные капли дождя и всматривалась в сумеречный интерьер полукруглой залы. Детские воспоминания нахлынули на нее. Счастливая, она обернулась к Грегори.
— Здесь все, как прежде, совершенно ничего не изменилось.
Грегори неподвижно стоял в проеме распахнутой двери. Его высокая стройная фигура рельефно вырисовывалась на фоне ночного парка.
— Проходите же, — позвала она.— И закройте дверь.
Пытаясь побороть свою неловкость, стараясь казаться непринужденной, Патриция взяла его за руки и провела в глубь помещения.
— Здесь мы сможем переждать грозу, причем с комфортом. Там у стены есть диванчик.
Все еще держа его теплую руку в своей, девушка подвела его к софе, сдернула с нее защитную пленку и усадила рядом с собой на мягкий матрас. А за окнами бушевала гроза, и проливной дождь барабанил в крышу.
— Знаете, — поспешила заговорить девушка, чтобы хоть как-то сгладить некоторую двусмысленность обстановки. — Я обычно приносила сюда кучу учебников и готовилась к экзаменам. А иногда мы с сестрами сбегали сюда на ночь, кувыркались на этом диване, хихикали и пугали друг друга страшными историями о привидениях...
Грегори продолжал молчать. Его лицо, освещаемое вспышками молнии, было непроницаемо. Патриция терялась в догадках: о чем это он так сосредоточенно думает?
— Вы так прекрасны! — внезапно воскликнул он. — Похоже, он не слышал ни слова из моей болтовни, почти испуганно вцепившись в подлокотник дивана, подумала девушка. — А когда мы шли по освещенному луной саду, ваше лицо приобрело какую-то мистическую красоту, — задумчиво продолжал он.
— Вы снова льстите мне, я же просила не делать этого, — смущенно проговорила она.
— Нет, Пат, это не лесть. Я держу слово, которое дал вам по дороге сюда. Я обещал, что буду говорить только то, что искренне чувствую. Поэтому, когда я говорю, что вы самая удивительная женщина из тех, кого я знал, вы должны мне верить. Вас и сравнить с вашими сестрами нельзя. Вы вне конкуренции.
Патриция хотела было возразить, но Грегори приложил указательный палец к ее губам, призывая молчать, и заговорил сам:
— Конечно, каждая из них по-своему симпатичная. Но они напоминают милых кукол. Нет в них самого главного, что в избытке присутствует в вас: внутреннего огня. Именно этот огонь, сила духа делают вас настоящей обворожительной женщиной от кончиков ногтей до корней волос.
Грегори приблизил к ней свое лицо и поцелуем снял со лба каплю дождя, скатившуюся с ее мокрых волос.
— А теперь, — совсем другим тоном заговорил он, — по мановению волшебной палочки все, что вы говорили мне, все правила, которые вы изобрели, чтобы держать ситуацию в рамках деловых отношений, теряют силу.
Заметив, как Патриция удивленно отшатнулась, Грегори засмеялся, и в эту секунду снова раздался оглушительный раскат грома.
— Двадцать четыре часа, Пат, подаренные вам волшебной феей, истекли. Полночь сменила полночь, и наступил новый день.
Он придвинулся к ней ближе, и в очередной вспышке молнии ошарашенная девушка увидела его темные расширенные зрачки, замутненные страстным желанием.
— Новый день налагает на нас обоих новые обязательства,— шептал он ей в лицо.— Я выполнил свою часть условий сделки, теперь моя очередь становиться господином и устанавливать свои правила.
В следующее мгновение его горячее дыхание опалило ее лицо. И настойчивый рот накрыл ее влажные, холодные, омытые дождем губы. Она ждала этого поцелуя, казалось, целую вечность...
46 
