очень нудно 
60 
– Тебя могут допросить. – Виктор быстро застегивал пуговицы. – Тебе будут задавать много вопросов. Может быть, даже сюда заглянут. Держись спокойно. Скажи, что ничего не знаешь, что я с тобой не связывался. Сможешь?
– Конечно. Но вот мама…
– Насчет нее не тревожься. Скажи только, чтобы она говорила на китайском. – Виктор опустил в карман конверт с фотографиями и взглянул на Кэти: – Ты готова?
– Да, давай уходить. Пожалуйста.
– Через заднюю дверь, – подсказал Мило.
Они прошли за ним через кухню. Возле дома
никого не было. Убедившись в этом, Мило открыл дверь.
– Чуть не забыл, – добавил он. – Олли хочет поговорить с тобой. Что-то насчет фотографий. Не сейчас, позже.
– Где?
– У озера. За лодочным сараем. Место знакомое, не забыл?
За дверью их встретил сырой утренний туман с повисшей в нем тишиной. Кэти оглянулась. «Когда же это кончится? Наступит ли день, когда нам не нужно будет бежать? Когда не нужно будет прислушиваться к шагам за спиной?»
Виктор похлопал друга по плечу:
– Спасибо, Мило. За мной должок.
– Не беспокойся, я не забуду, – прошипел Мило, закрывая дверь.
Виктор помахал ему рукой:
– Пока. Еще увидимся.
– Ага, – пробормотал Мило. – Надеюсь, не в тюрьме.
Китаец врал. Держался он уверенно, говорил спокойно, на вопросы отвечал без пауз, и тем не менее Сэвич знал – мистер Мило Лум что-то скрывает. Его выдавали глаза.
Он сидел на диване в гостиной, напротив Сэвича. Сбоку, в кресле, сидела миссис Лум, которая ничего не понимала и постоянно улыбалась. Сэвич мог бы попытаться расколоть старушку, но сейчас его больше занимал сын.
– Не понимаю, почему вы его разыскиваете, – говорил Мило. – Виктор абсолютно чист и на преступление просто не способен. По крайней мере, был таким, когда я его знал. Хотя, конечно, воды с тех пор утекло немало.
– Вы давно его не видели? – вежливо осведомился Сэвич.
– Да, несколько лет. Очень давно, сэр.
Сэвич шевельнул бровью. Мило на мгновение отвел глаза и чуть-чуть сдвинулся назад.
– Вы с матерью живете здесь одни?
– Да, с тех пор, как умер отец.
– Жильцов не пускаете? Кроме вас, в доме никого нет?
– Нет. А что?
– Есть сигналы, что человека, подходящего под описание Виктора Холланда, видели в вашем квартале.
– Поверьте, если Виктора разыскивает полиция, он здесь не появится. Думаете, я пустил бы в дом подозреваемого в убийстве? Учитывая, что нас здесь всего двое?
Сэвич взглянул на миссис Лум, которая только улыбнулась в ответ. Глаза у нее были умные, проницательные. Глаза женщины, научившейся выживать.
Самое время проверить подозрение, решил Сэвич и поднялся.
– Прошу извинить, я долго добирался до вашего города. Можно воспользоваться вашей ванной?
– Конечно. Пройдите по коридору.
Войдя в ванную, Сэвич закрыл за собой дверь.
Ему понадобилось не больше десяти секунд, чтобы найти улику. Она лежала на кафельном полу: длинная прядь каштановых волос. Легких, шелковистых.
Кэтрин Уивер была здесь.
Другого подтверждения ему и не требовалось. Сэвич сунул руку под пиджак, где висела плечевая кобура, вытащил полуавтоматический пистолет и с сожалением посмотрел на свою ослепительно белую рубашку. Допрос – дело грязное. Надо быть осторожнее, не запачкаться кровью.
В коридор он вышел, держа пистолет в опущенной правой руке. Сначала лучше надавить на старушку. Приставить дуло к виску, пригрозить. Между этими двумя, матерью и сыном, сильная связь. Они будут защищать друг друга любой ценой.
Он прошел половину коридора, когда в дверь позвонили. Это еще кто?
Сэвич остановился. Дверь открылась.
– Мистер Мило Лум? – спросил незнакомый голос.
– А вы, черт возьми, кто такой? – устало проворчал Мило.
– Сэм Половски. Федеральное бюро расследований.
Сэвич напрягся. Ситуация оборачивалась так, что выбора уже не оставалось: Половски придется убрать.
Он поднял пистолет и бесшумно, на цыпочках, пробежал по коридору к гостиной.
– Как, еще один? – послышался жалобный голос Мило. – Послушайте, один из ваших уже здесь…
– Что?
– Ну да, он только что…
Сэвич сделал еще шаг и уже повернулся к двери, когда миссис Лум пронзительно вскрикнула.
Мило застыл на месте, а вот Половски среагировал быстрее и, отпрыгнув в сторону, покатился по полу. Мгновением позже пуля расщепила дверную раму.
60 
