Последние отзывы

  64  

– Ой! Если причина не в деньгах, то уж наверняка в сексе.

– Ну да, что же еще?

Она вспомнила Карла Валленберга в смокинге, молодого льва с янтарными глазами – нетрудно представить, что он сводит женщин с ума.

– Значит, у него был роман с коллегой, – сказала она. – Ничего такого в этом нет.

– А вот и есть, если замешаны трое.

– Валленберг, эта женщина, а еще кто?

– Еще один доктор из Института Росслин, мужчина. Я так понимаю, что отношения между ними изрядно накалились, и все трое уволились. Валленберг перешел в Казаркин Холм и продолжил исследования. В любом случае он уже лет шесть колет гормоны и без всяких катастрофических последствий.

– И случаев БКЯ.

– Ничего такого не зарегистрировано. Придется еще подумать, доктор Харпер.

– Ладно, рассмотрим другие способы, как эти двое могли заразиться. Хирургическое вмешательство. Что-то не слишком значительное, вроде операции на роговице. Вы могли бы посмотреть, есть ли какие-то упоминания об этом в их амбулаторных картах?

Брэйс застонал:

– Что же вы зациклились на этом? Мои пациенты постоянно умирают, но я же не схожу с ума от этого.

Она со вздохом откинулась на спинку дивана.

– Я знаю, что это ничего не меняет. Знаю, что Гарри, скорее всего, мертв. Но если у него действительно был Крейцфельд-Якоб, он уже умирал, когда я осматривала его. И что бы я ни сделала, все равно не смогла бы спасти его. – Она посмотрела на Брэйса. – Но, возможно, не ощущала бы ответственности за его смерть.

– Значит, это чувство вины, так?

Она кивнула.

– И некоторый собственный интерес. Адвокат, представляющий сына Гарри, уже берет показания у персонала нашего отделения. Я не знаю, есть ли хоть какой-нибудь способ избежать суда. Но если бы я могла доказать, что Гарри уже был смертельно болен, когда я осматривала его…

– Тогда в суде с вас взыскали бы не очень много.

Она кивнула. И устыдилась. «Ваш отец все равно уже умирал, господин Слоткин, так в чем же дело?».

– Неизвестно, мертв ли Гарри, – заметил Брэйс.

– Он пропал месяц назад. Что с ним еще могло произойти? Осталось только найти тело.

Крики наверху прекратились, битва была выиграна. Тишина лишь подчеркнула тревожную паузу в их разговоре. Послышались скрип лестницы и звук шагов, и в комнату вошла женщина. Рыжая, с такой бледной кожей, что ее лицо в сиянии лампы казалось полупрозрачным.

– Моя жена Грета, – представил Брэйс. – А это доктор Тоби Харпер. Тоби зашла поговорить по работе.

– Извините за вопли, – сказала Грета. – Это наша ежедневная пытка. Скажи мне еще раз, Роби, зачем мы завели ребенка?

– Чтобы передать ему наши превосходные ДНК. Беда в том, детка, что она унаследовала твой норов.

Грета присела на ручку кресла рядом с мужем.

– Это называется решимость, а не норов.

– Ну, как бы это ни называлось, а уши вянут. – Он погладил жену по коленке. – Тоби работает в клинике Спрингер. Это она зашивала мне физиономию.

– Ой! – Грета благодарно кивнула. – Вы хорошо потрудились. Наверняка даже шрама не останется. – Она взглянула на кофейный столик и нахмурилась. – Роби, я надеюсь, ты предложил что-нибудь нашей гостье? Хотите чаю?

– Нет, детка, все в порядке, – возразил Роби. – Мы уже закончили.

«Похоже, это сигнал, что пора восвояси», – подумала Тоби и неохотно поднялась.

Встал и Роби. Чмокнув жену, он сказал:

– Я ненадолго, только заеду в клинику. – Затем он повернулся к Тоби, которая с удивлением смотрела на него. – Вы хотели видеть карты амбулаторных пациентов, верно? – уточнил он.

– Да, конечно.

– Тогда встречаемся там, в Казаркином Холме.

11

– Я так и знал, что вы не отвяжетесь от меня, – сказал Роби, отпирая входную дверь клиники Казаркин Холм. – «Проверьте это, проверьте то». Черт побери, я решил, что покажу вам эти записи, чтобы вы не думали, будто я специально их от вас скрываю.

Они вошли в здание; входная дверь захлопнулась, отчего в пустынном вестибюле заметалось эхо. Роби свернул направо и отпер дверь, на которой значилось: «Медицинская документация».

Тоби щелкнула выключателем и удивленно заморгала при виде шести рядов картотечных шкафов.

– По алфавиту? – спросила она.

– Да. Начало с этой стороны, конец – с той. Я поищу карту Слоткина, вы найдете Парментера.

Тоби направилась к букве «П».

– С ума сойти, сколько тут папок. Неужели в Казаркином Холме действительно так много пациентов?

  64