очень нудно 
17 
В устах медсестры все звучало необыкновенно просто. Но если ее уверенный тон успокаивающе подействовал на Сэмми, он совершенно не помог Анне. Чем больше она слушала, тем больше впадала в панику. А вдруг анестезиолог даст ему слишком много наркоза? Она слышала, что реакция людей на наркоз бывает самой неожиданной.
– Не переживайте так, мисс Стоктон. – Медсестра улыбнулась, заметив выражение ужаса на лице Анны. – Мы делаем тысячи подобных операций каждый год. Сэмми будет находиться в прекрасных руках.
Анна грустно улыбнулась. Дай бог, чтобы медсестра оказалась права.
* * *
Когда они вернулись домой, усилившаяся жара заставила их отправиться в сад, к бассейну. Сэмми был вне себя от восторга, увидев прозрачную синюю воду в обрамлении бархатных зеленых папоротников.
Джинни плавала осторожно, делая движения руками как при брассе и стараясь держать голову над водой. Анна не могла не радоваться, глядя на нее. В последнее время ее сестра просто расцвела, превращаясь из угловатого подростка в прелестную женщину. Она почти не испытывала затруднений при разговоре, даже с Розой, и на ее хорошеньком личике теперь часто играла улыбка.
Анна уже начала думать, что, возможно, цена, которую она платила, стоит того, если ее сын и сестра счастливы.
– А мне хватит тут места?
Анна занервничала, услышав голос Лючио. Обернувшись, она увидела его загорелую спортивную фигуру. На Лючио не было ничего, кроме плавок. Не глядя на Анну, он шагнул в воду.
– Папочка! – радостно воскликнул Сэмми. – Смотри, что я умею делать! – Он забил ножками по воде, подняв тучу брызг.
– Иди ко мне, Сэмми, – позвал Лючио, протягивая руки.
– Он не умеет плавать, – предупредила Анна.
– Значит, пора его научить.
Сэмми бросился к Лючио, и тот, подхватив его, с улыбкой поднял над водой.
– Молодец! Я вижу, ты станешь чемпионом. Мы будем тренироваться с тобой каждый день, – пообещал Лючио.
– Он не сможет плавать какое-то время после операции, – вмешалась Анна.
Лючио поставил Сэмми на бортик, и тот потопал к другому конца бассейна, к Джинни.
– Ты чересчур опекаешь его, – заявил Лючио. – Он мальчик. Ему необходимо исследовать мир.
– Он мальчик с пороком сердца, – мрачно напомнила Анна.
– Я разговаривал с его врачами. Они утверждают, что он полностью поправится. Ты слишком сковываешь его свободу, как и свободу Джинни.
– Что? – изумилась Анна.
– Ей девятнадцать лет, а не девять. Она должна бегать на свидания, ходить на вечеринки и…
– Она же глухая, побойся Бога!
– Глухая, но не калека, – спокойно сказал Лючио. – Она в состоянии заботиться о себе. И ей необходимо занять свое место в этом мире.
– Она очень ранимая…
– Джинни сильная и мужественная девушка. Она сможет освоиться в любом обществе.
– Мне нужна ее помощь с Сэмми, – ответила Анна. – Услуги по присмотру за ребенком слишком дороги.
– Тебе не придется чем-либо заниматься в течение следующих трех месяцев.
– То, что я делаю для тебя, называется работой в секс-индустрии.
Лючио грозно прищурился.
– Не искушай судьбу, Анна. Мне надоела твоя привычка наносить удары, как только ты начинаешь чувствовать себя припертой к стенке.
– А почему я не должна наносить удары? Ты вернулся в мою жизнь, ведешь себя, как судья и присяжный одновременно, говоришь мне, какой я ужасный человек, критикуешь меня как мать, а теперь и как сестру. Я сожалею, что даже отдаленно не приближаюсь к твоим суровым стандартам, но я живой человек и далека от совершенства.
– Я не критикую тебя, а просто реагирую на то, что вижу.
Анна строго взглянула на него.
– Я делаю все, что могу, в очень непростых обстоятельствах.
– Тебе живется трудно…
– Откуда тебе знать, как мне живется? – вскипела она. – Ты родился в богатой семье. Тебе никогда не приходилось думать о хлебе насущном и о том, откуда возьмутся деньги. Тебя окружает все самое лучшее, и при этом ты смеешь рассуждать о моих трудностях.
– Анна, пожалуйста… ты впадаешь в истерику.
Злые слезы показались на ее глазах, и она смахнула их рукой.
– Ты еще никогда не видел настоящей истерики!
– Мамочка? – Сэмми неуверенно подошел к ней. – Тебе грустно?
– Нет, дорогой, я просто…
– Пойдем со мной, Сэмми. – Джинни взяла его за руку. – Папе и маме надо поговорить.
Лючио подождал, пока они ушли, потом снова повернулся к Анне. Она нахмурилась.
17 
