очень нудно 
47 
— И вы позволили ей уйти?
— Мы ни в чем ее не обвиняем. Ты что же, Наварро, считаешь, что нам следовало предъявить ей обвинения?
Ответ Сэма состоял главным образом из непечатных выражений. Охваченный подспудной тревогой, он вышел из комнаты. Выйдя на улицу, он постоял на тротуаре, глядя себе под ноги. Затем осмотрелся по сторонам.
Нины нигде не было.
«Кто-то пытается убить ее, — подумал он, направляясь к своей машине. — Я должен срочно ее найти».
По автомобильному телефону он позвонил в дом ее отца. Нины нет, ответили ему. Тогда он набрал номер дома Роберта Бледсоу. Безрезультатно. В доме Лидии Уоррентон ее тоже не оказалось.
Во время обеденного перерыва он все-таки отправился в дом Лидии на Кейп-Элизабет. В горе люди часто возвращаются домой в поисках сочувствия и покоя. Нине больше некуда деться. Она наверняка у матери.
Лидия оказалась на месте. Нины — по крайней мере, пока — там не было.
— Я не видела ее со вчерашнего утра, — сообщила Лидия, пригласив Сэма пройти в комнату, из окон которой открывался изумительный вид на океан. — Не думаю, что она придет сюда.
— Вы знаете, куда она могла поехать? — спросил Сэм. — С кем она захочет увидеться в таком состоянии?
Лидия покачала головой:
— У меня с дочерью не слишком близкие отношения, детектив. Да они никогда и не были другими. По правде говоря, Нина росла довольно трудным ребенком.
— Что вы хотите этим сказать миссис Уоррентон?
Лидия присела на белый диван. Ее красный шелковый брючный костюм казался кричаще-ярким на фоне светлых диванных подушек.
— Я хочу сказать… возможно, из моих уст это прозвучит ужасно, но Нина в чем-то сильно разочаровала меня. Мы в свое время дали ей так много разных возможностей. У нее была возможность учиться за границей. В престижной школе-интернате в Швейцарии. Ее сестра Венди отправилась туда и была в восторге. Нина ехать наотрез оказалась, настояла на своем. Были и другие вещи. Парни, которых она приводила домой. Смехотворные наряды, которые она носила. Ей были открыты такие широкие перспективы, но она так ничего и не добилась в жизни.
— Она дипломированная медсестра, — возразил Сэм.
Лидия пожала плечами:
— Как и тысячи других девушек.
— Она не другая девушка, миссис Уоррентон. Она ваша дочь.
— Вот поэтому я и ожидала от нее большего. Ее сестра говорит на трех иностранных языках, играет на пианино и виолончели. Она замужем за адвокатом, который скоро сделает прекрасную юридическую карьеру. Тогда как Нина… — Лидия вздохнула. — Я представить себе не могла, что сестры могут быть такими разными.
— Возможно, главная разница, — произнес Сэм, вставая, — заключается в том, насколько вы их любили. И одну, и другую.
С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.
— Мистер Наварро! — окликнул его голос Лидии, когда он уже подошел к входной двери.
Оглянувшись, он увидел ее в коридоре — воплощение такого идеального вкуса и элегантности, что она показалась ему неживой. Нереальной. Едва ли не бесплотной.
Она совсем не похожа на Нину.
— Мне кажется, у вас возникло ошибочное представление обо мне и о моей дочери.
— Вас беспокоит то, что я могу подумать?
— Я просто хочу, чтобы вы поняли: я сделала для нее все, что только было возможно при сложившихся обстоятельствах.
— При сложившихся обстоятельствах, — ответил Сэм, — она тоже сделала все возможное.
Сказал и шагнул за порог.
Сев в машину, он задумался — куда ехать? Затем сделал еще пару бесполезных звонков. Где, черт побери, она может быть?
Единственным местом, которое он не догадался проверить, была ее новая квартира. Нина сказала, что дом находится на Тейлор-стрит. Телефона там, возможно, еще нет. Нужно туда поехать и все проверить самому.
По пути в город он думал о том, что рассказала ему Лидия. Похоже, Нина была паршивой овечкой в своей семье, нелюбимым ребенком. Она вечно все делала не так и ни разу не услышала от матери доброго слова. Сэму, в отличие от нее, повезло. Его мать сумела воспитать в сыне уверенность в собственных поступках.
«Теперь мне понятно, — думал он, — почему ты хотела выйти замуж за Роберта». Брак с Робертом Бледсоу наверняка стал бы первым ее поступком, который получил бы одобрение матери. Даже если брак этот был обречен на неудачу.
Когда Сэм подъехал к дому, в котором Нина снимала квартиру, он был зол на весь мир. Зол на Лидию, на Джорджа Кормье, на череду его жен, на все их семейство за то, что оно практически с юных лет Нины нисколько не считалось с ее чувствами.
47 
