26 
Возможно, из этого и вышел бы какой-нибудь толк, но Джонсон опоздал: 20 июля 1969 года я ступил на Луну…
111 сутки полета
…Нельзя сказать, что в Америке все без исключения были настроены против нас.
Был у них такой влиятельный политик ― Джон Кеннеди. Призывал прекратить конфронтацию, пригласить СССР за стол переговоров, предложить совместные проекты по освоению космоса и так далее. Он считал, и справедливо считал, что с нами всегда можно договориться и дружить.
Но Кеннеди убили ― застрелил какой-то маньяк в Далласе, когда тот выступал на митинге перед рабочими. Такие дела…
112 сутки полета
…– А ты помнишь, как мы познакомились? – спросил Алексей.
– Ты знаешь, смутно, – признался я.
– Зазнался, – упрекнул меня Алексей. – Забронзовел. А я между прочим ничуть не менее известен, чем ты. И ты мог бы иногда для разнообразия пару книжек про меня прочитать, а не только про себя. Там все подробно расписано.
– Небось, про то, как мы с тобой купались в одной ванночке?
– Ага. Тарапунька и Штепсель.
– Ну ладно, – сказал я примирительно. – И как мы познакомились?
– Мы сели рядом в автобусе, который из Госпиталя ВВС шел в Центр подготовки астронавтов.
– И что ты подумал, когда увидел меня впервые? Неужели и это помнишь?
– Помню. Даже зарисовал, чтобы не забыть. Но извини, набросок остался дома. Может, когда-нибудь его опубликуют.
– Могу себе представить…
– Я вошел в автобус и вижу: сидит такой маленький, плюгавенький. Валенок валенком.
– Спасибо за комплимент.
– Не обижайся. Ты именно такой и есть. Но знаешь, что в тебе подкупает сразу, с первой минуты знакомства?
– Что?
– Твоя улыбка!
– Ха-ха!
– Именно так и есть. Ты можешь улыбнуться хмуро. Можешь улыбнуться жизнерадостно. Можешь просто скривиться, изобразить улыбку. Разницы нет. Твоя самая кривая улыбка пленяет любого. Подозреваю, что Валя тебя за нее и полюбила.
– А в морду? – предложил я.
– Ну извини, – сказал Алексей. – Я не хотел тебя обидеть.
Я, конечно, извинил, ведь знал, что он просто треплется.
Но вообще Алексей в чем-то прав. Я прекрасно помню тот яркий солнечный июньский день, когда меня в очередной раз вызвали к Каманину, но вместо него в кабинете обнаружился министр Королев.
– Здравствуй, – сказал Сергей Павлович. – Как твои дела?
– Отлично, товарищ министр! – сказал я. – Готов лететь когда угодно и куда угодно.
– Молодец, – похвалил Королев и сразу ошарашил: – На Луну полетишь первыми номером?
– Я? Почему я?
Это был резонный вопрос. Ведь в группе «лунатиков» Отряда советских астронавтов проходили подготовку десять кандидатов.
– Давно наблюдаю за тобой, – сказал Королев. – Ты мне нравишься. Открытый. Добродушный. Дружелюбный. Всегда жизнерадостный. Биография твоя тоже вполне соответствует. Пойми, первый полет на Луну – это не просто исследовательская экспедиция… – тут он споткнулся и посуровел. – К черту! Какая там экспедиция? За четыре часа ничего вы там не сумеете сделать. Только флаг воткнуть. Это политическая акция, понимаешь? Мы должны быть первыми. И мы будем первыми. Ты будешь первым. С Ильюшиным неувязка вышла. Он героический, но не то, не то. А ты – самое то! Улыбнись-ка, будущий покоритель Луны! Вот, самое то. Не стыдно показать!
Так что улыбка моя тоже имела значение.
Алексея, получается, мне в пару назначили, потому что знали: у нас с ним близкие дружеские отношения. Да и в лунной программе он был на ведущих ролях. Совершил больше всех полетов на имитаторе экспедиционного корабля. Принимал участие в разработке программируемого посадочного устройства. Имел большой опыт по части космической медицины. По справедливости, ему полагалось быть первым, но я оказался фотогеничнее…
Когда мы беседовали в июне, корабль «Луна-1» уже висел на орбите. Королев выбрал громоздкую схему перелета, но зато самую быструю с учетом нашего отставания в электронных делах. Большой корабль собирался как орбитальная станция из трех «Союзов». Затем к нему пристыковывались разгонные блоки и танкеры. Идея была в том, чтобы поднимать эту громадину все выше и выше – в апогее до орбиты Луны. После опустошения танкеров они сбрасывались и пристыковывались другие. Вся эта довольно сложная процедура проходила под контролем астронавтов-монтажников, действующих с обитаемых станций «Союз». Всего в сборке корабля принимало участие больше пятидесяти человек. Но мы сделали это! Когда партизанщина прекратилась, «Луна-1» была собрана в рекордные сроки – за два года!
26 
