17 
– Еще один ребенок. Отсутствуют зубы мудрости, – заметила Люси. – Вижу разрушенные коренные зубы здесь и здесь, но пломбы отсутствуют.
– Значит, стоматолог к ним не прикасался, – заключила Клэр.
– Да, кости старые. Тебе везет, Линкольн. Иначе пришлось бы заняться делом об убийстве.
– Почему ты так думаешь?
Она перевернула череп, и свет упал на макушку, откуда лучами расходились трещины; так бывает с вареным яйцом, если по его скорлупе стукнуть ложкой.
– Думаю, сомнений быть не может, – сказала она. – Ребенок умер насильственной смертью.
И тут тишину прорезала трель пейджера – все вздрогнули от неожиданности. В лесной глуши этот электронный звук казался до странности чужим. Сбивающим с толку. Клэр и Линкольн машинально потянулись к своим пейджерам.
– Это мой, – сообщил Линкольн, взглянув на дисплей.
Не сказав больше ни слова, он направился через лес в сторону патрульной машины. Вскоре Клэр увидела за деревьями проблесковые маячки его отъезжающего автомобиля.
– Похоже, что-то случилось, – заметила Люси.
Полицейский Пит Спаркс уже был на месте и пытался уговорить старика Верна Фуллера убрать дробовик. Наступила ночь, и первое, что увидел Линкольн, были два отчаянно жестикулирующих силуэта, периодически выхватываемые из темноты светом проблескового маячка патрульного автомобиля Пита. Линкольн остановился на подъезде к дому Верна и осторожно вышел из машины. До него донеслись блеянье овец и неугомонное кудахтанье кур. Звуки действующей фермы.
– Дробовик вам ни к чему, – урезонивал Пит. – Идите в дом, Верн, мы сами во всем разберемся.
– Будто бы вы в прошлый раз разбирались!
– В прошлый раз я ничего не обнаружил.
– Да потому что вы сто лет сюда ехали!
– В чем дело? – поинтересовался Линкольн.
Верн повернулся к нему.
– Это вы, начальник? Тогда скажите этому… этому мальчишке, что я не собираюсь отдавать ему свое единственное средство защиты.
– Я и не прошу сдавать оружие, – устало возразил Пит. – Я просто хочу, чтобы вы перестали им размахивать. Идите в дом и уберите ружье, чтобы никому не навредить.
– Думаю, это разумное предложение, – подтвердил Линкольн. – Мы не знаем, с чем имеем дело, поэтому будет лучше, если вы зайдете в дом и запретесь, Верн. Не уходите далеко от телефона на случай, если придется вызывать подкрепление.
– Подкрепление? – хмыкнул Верн. – Ладно, я так и сделаю.
Полицейские подождали, пока старик, громко топая, зашел в дом и закрыл за собой дверь. После этого Пит сказал:
– Да он слепой, как крот. Хорошо бы забрать у него ружье от греха подальше. Каждый раз, приезжая сюда, я так и жду, что он мне башку снесет.
– Так в чем, собственно, проблема?
– Уф! Он уже в третий раз звонит по девять-один-один. Я и по другим вызовам ношусь как сумасшедший, а приходится еще и сюда по полдня таскаться. Он все жалуется, что какой-то зверь охотится на его овец. А я так думаю, он просто видит собственную тень.
– А почему вызывает нас?
– Потому что Департаменту охоты и рыболовства ехать еще дольше. Я здесь уже второй раз за неделю, но никого не обнаружил. Даже следов койота не нашлось. Сегодня я впервые видел Верна в таком состоянии. Поэтому решил позвать тебя – на всякий случай, а то вдруг решит подстрелить меня вместо хищника.
Линкольн бросил взгляд на дом и увидел в окне силуэт старика.
– Он за нами наблюдает. Может, прочешем территорию, чтобы его не расстраивать?
– Он говорит, что видел зверя у хлева.
Пит зажег свой фонарик, и они двинулись по двору в ту сторону, откуда доносилось блеянье овец. Линкольн чувствовал на себе взгляд Верна, который контролировал каждый их шаг. Ладно уж, уважим старика, подумал он. Пусть даже это обернется бесполезной тратой времени.
Вдруг Пит остановился, а луч его фонарика замер на двери хлева. Она была распахнута настежь.
Что-то здесь не так. С наступлением темноты скотные дворы обычно запирали, чтобы уберечь животных.
Линкольн тоже зажег свой фонарик. Теперь они двигались медленнее, освещая путь дрожащими лучами фонарей. У входа в хлев они остановились. Даже в зловонии скотного двора они смогли различить его – запах крови.
Они вошли внутрь. Овцы тотчас заблеяли еще громче – эти звуки тревожили не меньше, чем крики испуганных детей. Пит описал лучом фонаря полукруг, и он выхватил вилы, суетливых кур и овец, трусливо сбившихся в небольшом загоне.
17 
