очень нудно 
96 
– Господин Бретано! – крикнул он.
– Я здесь, комиссар Келли, – ответил чей-то голос. – Возле чучела филина сворачивайте налево.
Сделав еще несколько шагов, Линкольн набрел на стеклянный ящик, в котором сидел огромный рогатый филин. Келли свернул налево.
«Кабинет» Винса Бретано представлял собой письменный стол и шкаф с документами, втиснутые между полками с экспонатами. Хотя пепельницы нигде не было видно, в воздухе по-прежнему висел тяжелый аромат травки; молодой человек, которого явно смущало присутствие копа, скрестив руки, заранее занял оборонительную позицию за столом. Пристально глядя парню в глаза, Линкольн протянул ему руку.
Немного поколебавшись, Винс пожал ее. Значение этого жеста было понятно обоим: договор между ними заключен и уже вступил в силу.
– Присаживайтесь, – предложил Винс. – Можете поставить эту коробку на пол, только осторожней со стулом, он немного шатается. Здесь все шатается. Сами видите, какой шикарный у меня кабинет.
Линкольн снял со стула коробку и поставил ее на пол. Содержимое зловеще загрохотало.
– Кости, – пояснил Винс.
– Человеческие?
– Гориллы. Я использую их в качестве учебного пособия. Раздаю студентам-выпускникам и прошу поставить диагноз, только не уточняю, что кости не человеческие. Вы бы только слышали, какие безумные ответы они дают. Начиная от акромегалии и заканчивая сифилисом.
– Сложные у вас вопросы.
– Ну, знаете, вся наша жизнь состоит из сложных вопросов. – Откинувшись на спинку стула, Винс принялся задумчиво разглядывать Линкольна. – Ваш визит из этой же серии. Обычно полиция не тратит время на убийства столетней давности.
– Семья Гау интересует меня по другой причине.
– И какой же?
– Я полагаю, что их гибель может иметь отношение к сегодняшним проблемам Транквиля.
Винс был явно озадачен.
– Вы имеете в виду недавние убийства?
– Их совершили совершенно обычные дети. Подростки, которые просто сорвались и начали убивать. Мы пригласили детских психологов, чтобы они обследовали каждого ребенка в городе, но они не в состоянии объяснить это явление. Поэтому я и задумался о том, что случилось с Гау. Провел параллели.
– Вы имеете в виду, что убийцы – подростки? – Винс пожал плечами. – Жестокость – естественная протестная реакция на ущемление прав. Когда власти начинают закручивать гайки, молодежь всегда бунтует. Так было и так будет.
– Это не протест. Речь идет о бешенстве среди детей, которые вдруг начинают убивать друзей и близких. – Он запнулся. – То же самое случилось пятьдесят два года назад.
– Что именно?
– Тысяча девятьсот сорок шестой год, Транквиль. Семь убийств, совершенных за один месяц – ноябрь.
– Семь? – Глаза Винса за стеклами очков в металлической оправе стали совсем круглыми. – И это в городе, где живет – сколько человек?
– В сорок шестом году в Транквиле проживало семьсот человек. Мы снова столкнулись с этой трагедией, история повторяется.
Винс издал удивленный смешок.
– Ого, комиссар, в вашем городе социологам будет чем заняться! Но не стоит валить все на детей. Обратите внимание на взрослых. Когда детей с раннего возраста окружает насилие, они усваивают, что только силой можно решить все проблемы. Папа обожает свое всемогущее ружье, ходит с ним на улицу и забавы ради стреляет в оленей. Ребенок усваивает, что убийство – это удовольствие.
– Весьма справедливое замечание.
– Наше общество прославляет насилие! И мы сами вкладываем оружие в руки наших детей. Спросите любого социолога.
– Не думаю, что социологи смогут объяснить это.
– Хорошо. Каково ваше объяснение, комиссар Келли?
– Ливни.
Воцарилось долгое молчание.
– Не понял.
– И сорок шестой год похож на нынешний погодными условиями. Все началось в апреле, с проливных дождей. Местный мост смыло, утонул скот…
Винс закатил глаза.
– Наводнение библейского масштаба!
– Послушайте, я далек от религии…
– Меня тоже верующим не назовешь, комиссар Келли. Я ученый.
– Значит, вы тоже ищете закономерности в природе, верно? Взаимосвязи. Вот и я провожу параллель между нынешним годом и сорок шестым. В апреле и мае в нашем городе выпало рекордное количество осадков. Река Саранча вышла из берегов, серьезно пострадали прибрежные дома. Потом дожди прекратились – в июле и августе осадков не было. На самом деле и в тот, и в этот год наблюдалась рекордная жара. – Он набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. – И наконец в ноябре, – продолжил он, – началось это.
96 
