22 
— Вот мы и на месте. — Сьюзен показала на пляж, где ее сынишка Уильям в мешковатых купальных трусах приплясывал на песке танец, похожий на джигу. Он казался неотъемлемой частью этого пейзажа, маленьким веселым эльфом, который может вдруг взять и исчезнуть. На полотенце, расстеленном на песке, сидела женщина с острым птичьим личиком и листала модный журнал. — Это Адель, — прошептала Сьюзен, — нам пришлось дать с дюжину объявлений и выдержать двадцать собеседований, чтобы найти ее. А теперь меня беспокоит, что Уильям слишком к ней привязался.
Уильям увидел их и вскинул руки.
— Мама!
— Привет, дорогой. — Она дотронулась до руки Кейт. — Мы проветрили коттедж, и нас ждет горячий кофе.
По деревянным ступенькам они поднялись на крыльцо кухни. Внутри еще не проветрилось до конца. Солнце играло на желтом линолеуме, маленький горшочек с африканскими фиалками стоял на подоконнике. Стены были изрисованы животными всех размеров и цветов, и под каждым стояло имя художника — Уильям.
— Телефон работает, и я уже загрузила холодильник. Только самое основное, так что будет причина пройтись по магазинам. — Сьюзен показала кухню, где что лежит, и повела Кейт в спальню. Подошла к окну и раздвинула кружевные занавески. Ее ярко-рыжие волосы блеснули на солнце. — Взгляни, Кейт. Вот и вид из окна, который я тебе обещала. — И она указала на море. — Если смотреть на него каждый день, вылечит лучше любого психолога. А еще рекомендую лежать на песке и слушать шум волн. Ты согласна? — Она с улыбкой обернулась к Кейт.
— Я бы никогда отсюда не уехала, — ответила та, глядя на море.
Дверь на крыльце хлопнула.
— Вот и конец покою, — вздохнула Сьюзен.
На кухне Уильям, насвистывая, раскладывал на столе коллекцию веточек. Адель, с блестящими от масла для загара плечами, наливала ему в чашку апельсиновый сок.
— Посмотри, мамочка! — Уильям с гордостью показал на новое приобретение.
Сьюзен в притворном ужасе округлила глаза.
— Что ты собираешься делать с этими палками?
— Это мои мечи и шпаги, чтобы убивать монстров.
— Монстров? Но я говорила тебе, дорогой, здесь нет никаких монстров.
— Нет, есть.
— Но папа их всех посадил в тюрьму, ты помнишь?
— Не всех. Они прячутся в зарослях. Я слышал их однажды ночью.
— Уильям, — строго сказала Сьюзен, — какие еще монстры?
— В кустах. Прошлой ночью.
— О, — Сьюзен улыбнулась Кейт, — поэтому он залез к нам в постель в два утра.
Адель поставила перед ним чашку.
— Пей, Уильям. Что это у тебя в кармане?
— Ничего.
— Я видела — там что-то шевелится.
Уильям, не отвечая, стал пить сок.
— Уильям Сантини, дай это мне. — Адель протянула руку.
Уильям умоляюще взглянул на мать, но та лишь покачала головой. Со вздохом он полез в карман и положил что-то в ладонь Адель.
Она громко взвизгнула, напуганная ящерица выскользнула из ее руки, оставив на ладони хвост.
— Она убежит! — закричал Уильям.
Все принялись искать, ползая на коленях по кухне, нашли беглянку и водворили в банку. Все к тому времени ослабели от смеха. Сьюзен легла на пол, вытянув ноги.
— Я не могу поверить, три взрослые женщины… — простонала она, — и одна крошечная ящерица!
Уильям обнял ее и потрогал горящую на солнце как расплавленное золото, прядь.
— Моя мамочка, — с нежностью прошептал он.
Она взяла его лицо в ладони, нежно поцеловала.
— Мое дитя.
— Ты не рассказал мне всю историю, — сказал Дэвид. — Я хочу знать все, что случилось.
Поки Ай Чанг откусил громадный кусок от своего бигмака и стал сосредоточенно жевать с видом голодного человека. Вытерев соус со щеки, он вздохнул:
— Почему ты решил, что я что-то скрываю?
— Ты поставил охрану в клинике. Около ее палаты и в холле. Подозреваю, ты ждал, когда приплывет крупная рыба, расставил сети.
— Да. На убийцу. — Поки вытащил из своего сэндвича кусочек маринованного огурца и с отвращением бросил на смятую салфетку. — К чему столько вопросов? Ты ведь давно не у прокурора работаешь.
— Но любопытство осталось со мной до сих пор.
— Любопытство? И только?
— Кейт — мой друг…
— Вздор! — Поки метнул на него обвиняющий взгляд. — Ты думаешь, я не расспросил о ней? Я детектив, Дэви. И я знаю, что она тебе никакой не друг. Она обвиняемая по одному твоему делу. — Он недовольно фыркнул. — С каких это пор ты стал приятелем своего врага?
22 
