54 
Поки ухмыльнулся:
— У вас просто разыгралось воображение.
— Говорю тебе, за нами следили.
— На дороге много машин, и все фары светят одинаково.
— Во всяком случае, это был не мой покойник, — заметила медэксперт, доставая красное яблоко.
— Когда ты уточнишь дату смерти? — спросил Дэвид.
— Ну, потребуется время, надо сделать рентгеновский снимок черепа… А пока взгляните на его личные вещи — пластиковая расческа, сигареты «Уинстон», бумажник с четырнадцатью долларами, документы и вот это. — Она выложила на стол из ящика стола ключ с пластиковой биркой — «Отель „Виктория“».
Кейт взяла ключ.
— Он там жил?
Поки кивнул:
— Мы проверили. Что за дыра! Крысы снуют под ногами… Последний раз его видели в отеле в субботу ночью. Живым, во всяком случае.
Кейт смотрела на ключ и вспоминала ввалившиеся глаза, которые увидела в зеркале. Ее вдруг охватила печаль. Кто ты, Чарли Декер? Сумасшедший? Убийца?
Поки улыбнулся ей:
— Ну, все кончено, доктор. Кажется, вы можете теперь спокойно идти домой.
Она взглянула на Дэвида:
— Спасибо.
В машине она не переставала думать о Декере.
— Это было бы слишком просто, Дэвид. Понимаешь, я так и вижу перед собой его глаза в зеркале, он смотрел на меня, как будто хотел то-то сказать, а я была так напугана, что не поняла их выражения.
— Какое именно?
— Страха. Как будто он узнал или увидел что-то ужасное. И это его убило.
— Как и всех остальных. Думаешь, он был жертвой? Тогда зачем угрожал тебе? Зачем звонил тогда в коттедж?
— Может быть, это не было угрозой. Он хотел меня предупредить. О ком-то еще.
— Но улики…
— Какие? Несколько отпечатков на дверной ручке? Он оказался там случайно. Четыре человека, Дэвид. Если бы знать, что произошло с Дженни Брук! Послушай, где этот отель?
— Кейт, он мертв. И все ответы на твои вопросы умерли вместе с ним. Забудь. Ты слышала, что сказал Поки? Дело закрыто.
— Но не для меня.
— Ради бога, Кейт! Не поддавайся навязчивой идее, не делай из этого наваждения. — Он смягчил тон. — Я знаю, как важно тебе восстановить свое доброе имя. Но ты не получишь в суде желаемого.
— Откуда ты знаешь, что скажут присяжные?
— Послушай, я сделал состояние на ошибках врачей. И это в городе, где большинство адвокатов еле сводят концы с концами. Я выиграл все дела по врачебным ошибкам. Но я не умнее других. Просто я довожу дело до конца, ничего и никого не боюсь, и наказание следует неизбежно.
— Какая милая профессия.
— Я не хочу, чтобы такое случилось и с тобой. Дай этому делу тихо заглохнуть. Прежде чем твое имя вываляют в грязи.
— Ах, так они поступают в офисе прокурора? Признай себя виновным, и мы уладим дело!
— В подобном соглашении нет ничего плохого.
— Ты бы согласился? На моем месте?
Последовала долгая пауза.
— Да, я бы согласился.
— Тогда мы с тобой абсолютно разные, — упрямо настаивала она, глядя перед собой на дорогу, — потому что я не позволю замять дело. Не сдамся без борьбы.
— Но ты проиграешь. — Это было сказано с уверенностью и прозвучало резко, как удар судейского молотка.
— Адвокаты не могут проигрывать, не так ли? А вот ненавистные тебе доктора все время вступают в борьбу, не думая о том, что они проиграют, — борются с инфарктами, смертельными недугами. Они не сдаются.
— Вот на этом я и зарабатываю на жизнь. На самонадеянности докторов.
Он сразу же пожалел о своих словах, но они уже вылетели. Кажется, он слишком жестоко обошелся с нею.
Остаток пути они провели в молчании. Оба понимали неизбежность конца отношений, хотя ему это было ясно с самого начала. Сейчас это поняла Кейт, и он чувствовал, как она с каждой минутой отдаляется.
Вернувшись домой, оба сразу прошли в спальню. Она вытащила чемодан из шкафа и начала собирать вещи. И вдруг услышала:
— Оставь это до утра. — Он решительно засунул чемодан обратно в шкаф.
Как трудно произнести, что она нужна ему и он хочет, чтобы она осталась! Дэвид снял пиджак и бросил на стул. Подошел к ней, взял ее лицо в ладони и дотронулся губами до ее губ. Они были ледяными. Он обнял ее, прижал, согревая своим теплом.
Ночью они последний раз любили друг друга. Любовь походила на отчаяние среди руин. Нет, даже не любовь. Ничего похожего на первую ночь. Они были нужны друг другу, но близкий конец отношений придавал объятиям горечь и неудовлетворение.
54 
