очень нудно 
116 
«А ты, Игоряша, кажется, на поправку пошёл, если начал реагировать на женскую красоту. Сейчас наешься до отвала и снова потянет тебя на приключения для своей пятой точки», — постарался меня вразумить голос совести, но я не реагировал на эти нравоучения.
Повинуясь основному инстинкту, я начал заигрывать с эльфийками, рассказывая им анекдоты двусмысленного содержания, на которые женщины реагировали смущённым хихиканьем и, как показалось, начали строить мне глазки. Однако эта ночная пастораль закончилась полным обломом, потому что прибежала взбешённая Эланриль и чуть ли не пинками загнала меня обратно в шалаш. Минут десять я слушал возмущенный монолог девушки по поводу того, какие мы все, мужики, козлы и сволочи, а затем отбрил её единственным вопросом:
— Эланриль, ты не напомнишь мне, когда это мы с тобой поженились, чтобы ты получила право читать мне такие нотации?
Но лучше бы я помалкивал. Эльфийку словно током ударило, и из её бездонных глаз обрушился водопад горьких слёз. Битый час я успокаивал девушку, говоря ей ласковые слова, и каялся во всех мыслимых и немыслимых грехах. В конце концов я добился результата, но не совсем того, какой предполагал. Эланриль, обманутая моим словесным поносом, перестала плакать и накинулась на меня со страстными поцелуями. Если бы она проявила поменьше страсти и действовала не с такой поспешностью, то ей, возможно, и удалось бы меня изнасиловать, но в данном случае я реально перепугался и сказал, что во время похода объелся эльфийской травы, повышающей выносливость, и стал на три месяца импотентом. Как только я сделал это заявление, начался второй акт вселенского потопа. Я с удивлением смотрел на Эланриль, из которой слёзы лились бесконечным потоком, гадая, откуда в хрупкой девушке берётся столько воды. К утру заплаканная принцесса наконец заснула, а я отправился искать Милорна, чтобы обсудить с ним свои очередные наполеоновские планы.
Наш разговор с командиром дроу проходил в тёплой дружественной атмосфере. Я скромно поинтересовался, до всех ли его подчинённых доведена информация обо мне и не требуется ли вылечить какого-нибудь наглеца, страдающего тяжёлой формой эльфийской спеси. Милорн, испугавшись не на шутку, убедил меня, что все дроу в курсе моих званий и полномочий и никого в лагере резать не нужно, все и так боятся меня пуще смерти. На этой радостной ноте мы закончили обмен любезностями и приступили к решению более важных проблем.
Первым пунктом в повестке дня стояла задача поиска эльфов, которые остались в лагере на болоте, из которого Эланриль, увязавшись за принцами Барлотом и Дэмиэном, сбежала на разведку. Как я уже говорил, карты Геона напоминали красивые картинки и грешили несоблюдением масштаба, а зачастую просто подгонялись под размер бумаги или пергамента, на которых были нарисованы, поэтому нам пришлось будить принцессу для уточнения района поисков. С помощью Эланриль мы определили на карте место, где должен находиться лагерь, и решили отправить на поиски пятерых воинов, дав им на всё про всё десять дней. Вторую группу из трёх разведчиков я приказал послать в сторону Ариса для установления контактов с вождём таргов Арданаем. Милорн уверил меня, что к вечеру обе группы будут готовы выйти из лагеря и он позовёт меня для последнего инструктажа. Неотложных дел на ближайшие часы у меня не планировалось, поэтому я решил устроить себе банный день и отправился смывать грязь, накопившуюся за время походов по лесам и весям Геона.
Погода была просто замечательная, солнце только поднималось над горизонтом, и утренняя прохлада ещё не сменилась полуденной жарой. Я нашёл небольшой затон в русле ручья в самом дальнем конце долины и, раздевшись догола, залез в воду. Для начала мне пришлось с полчаса отмокать, а затем уже усиленно тереть тело травяной мочалкой, конфискованной у Милорна, иначе въевшуюся грязь невозможно было отмыть. К мочалке прилагалось эльфийское жидкое мыло, приятно пахнущее лесными цветами, стыренное уже у Эланриль. Через час мне удалось соскоблить с себя грязь, и, пока замачивались мои вещи, я задремал, лежа в тёплой воде затона. Из блаженного забытья меня вывели тихие голоса, доносившиеся из соседних кустов.
— Ларин, не толкайся, мне и так почти ничего не видно.
— Мирна, говори потише, а то хуман проснётся и накостыляет нам по шее, — раздался в кустах второй голос.
— Не проснётся, я на него сонное заклятие наложила.
116 
