Последние отзывы

  29  

Дорога вывела меня в тыл к вражескому отряду, оказавшемуся между мной и караваном, из-за чего было невозможно стрелять из метателя, не опасаясь попасть в своих людей. Хуже всего было то, что ассасины рассыпались по полю и прятались за камнями. Стрелять по одиночному воину из метателя глупо, поэтому я решил обнаружить себя, нажав кнопку с надписью «Сирена». Внутри корпуса баркуда что-то ухнуло, и над полем боя разнёсся чудовищный вой, от которого у меня едва не лопнули перепонки. Бой мгновенно прекратился, и несколько ассасинов бросились бежать в сторону леса со скоростью курьерского поезда. Несчастный Тузик визжа начал закапываться в землю, только песок и камни летели во все стороны, потом я его только и видел, а у вашего покорного слуги сразу появились сомнения по поводу сухости собственных штанов. Через несколько секунд ко мне вернулся слух, и я шагом направил киборга в сторону своих людей, крутя головой по сторонам.

По пути я наткнулся на бездыханное тело ассасина с вылезшими на лоб глазами, похоже, бедняга умер от ужаса. Затем мне попались ещё два воина, находящиеся в невменяемом состоянии, — несчастные полностью потеряли контакт с реальностью и пускали пузыри, словно маленькие дети. После звуковой атаки воевать стало не с кем, и я решительно прибавил скорости.

Первая стрела с визгом ушла в небо, отброшенная защитой кольчуги, а вторая точно врезала меня по лбу. Похоже, в меня попала афрская стрела с каменным наконечником, — если бы не шлем, мои мозги вылетели бы на дорогу. Я нажал на тормоза и спрятался за лобовой бронёй, закрывающей сиденье. Ещё две стрелы со звоном ударили в броню, и обстрел прекратился. Вытащив пистолет из самодельной кобуры, я опасливо выглянул из-за щитка и разразился отборной бранью. Меня, любимого, пытался пристрелить Лаэр, который залез на большой камень и с синим лицом покойника вступил в последний бой с чудовищем из своих кошмарных снов.

— Придурок ушастый, я сейчас вылезу и налысо тебя побрею! Ты меня чуть не пристрелил, идиот! Это я, Ингар, прекрати стрелять немедленно! — заорал я как сумасшедший.

Мои вопли вывели гвельфа из прострации, и он, выронив лук, мешком свалился с камня.

— Ингар, это ты? — донёсся из-за валуна голос Лаэра.

— Конечно я. Кто ещё может по Геону на баркудах разъезжать?

— А я, когда услышал этот ужасный рёв, подумал, что баркуды тебя сожрали и прибежали по наши души.

— Хрен ты угадал! Это я баркудов сожрал, а тех, кого не доел, под седлом бегать заставил. Всё, я вылезаю, и не вздумай стрелять! — Я снял с головы шлем и высунул из-за брони голову, чтобы Лаэр смог меня опознать, а затем спустился на землю. — Ну что тут у вас? — спросил я, зайдя за гряду валунов, служивших укрытием каравану.

— Ингар, у нас двое тяжелораненых, остальные в обмороке. После того как заревел баркуд, воины, словно женщины, в обморок попадали. Я просто не знаю, что теперь делать, — ответил Лаэр.

— Бери своего малхуса и добей ассасинов, пока они в себя не пришли, а я ранеными займусь.

— Мой малхус удрал, как только баркуда увидел, и где этого труса носит, неизвестно, — буркнул гвельф и скрылся за камнями.

До самой ночи мне пришлось заниматься лечением раненых и испуганных «проклятых». Если с первым тяжелораненым проблем не возникло, то второй воин находился уже за гранью жизни и смерти, поэтому мне даже пришлось влить в него стакан собственной крови, чтобы вытащить с того света. Поначалу я решил, что воины попадали в обморок от испуга, но оказалось, что я зря подозревал «проклятых» в трусости. Все четверо бойцов потеряли сознание в основном от большой кровопотери и нервного истощения после многочасового боя, который длился с самого утра. Хотя у воинов не было серьёзных ран, но в каждого из них попало как минимум по паре стрел. После таких перегрузок и стресса не только в обморок упадешь, запросто отдашь Богу душу.

Лаэр вернулся часа через полтора и доложил, что прирезал одиннадцать человек, четверо сами умерли от страха, а остальные разбежались. Взять пленного гвельфу не удалось, потому что раненый командир ассасинов покончил с собой, поняв, что не сможет отбиться. К полуночи в лагерь приплелись оба перетрусивших малхуса. Грозные эльфийские волки, поджав хвосты, жалобно скулили и всячески подлизывались к нам с Лаэром. «Приносящий смерть» отходил своего Джада поленом, а я решил простить Тузика, вспомнив, что сам едва в штаны не наложил, услышав рёв баркуда.

  29