очень нудно 
29 
Товарищ полковник поймал себя на том, что правая рука его сама собой медленно, но верно потянулась под левую мышку, где много лет висела кобура, сначала — с пороховым «Макаровым», затем — с пневматическим «станком», настроенным согласно Уставу на четвертый калибр. Но теперь пистолета под мышкой не оказалось, да и с чего бы вдруг полковнику, руководителю следственной группы, чиновнику Третьего Отделения, уважаемому и всё такое прочее человеку таскать с собой ствол под пиджаком, словно рядовому «стабовцу». Не пристало, не к лицу…
И что теперь будешь делать? Бежать сломя голову назад через парк? Вызывать по мобильной связи подмогу? Или, наоборот, переть напролом, рассчитывая только на собственные руки и ноги. Ведь и мы, что называется, не на швейной машинке шиты. И мы когда-то зачёты по дум — боксингу сдавали… Ну а если там ловушка, подготовленная западня, а Борька послужил приманкой. Тогда не выбраться. Будь ты хоть трижды весь обвешан «станками», как новогодняя ёлка игрушками.
Впрочем, долго в таком духе товарищу полковнику размышлять не пришлось. Знакомый голос позвал вдруг из темноты.
— Товарищ полковник, не беспокойтесь. Это мой подавитель.
Та-ак… И ещё один новый штрих к вроде бы давно знакомому портрету.
— Это ты, Борис?
Глупый вопрос. От растерянности — поворот слишком крут.
— Да, это я, товарищ полковник.
В темноте впереди мигнул белым светом и снова погас фонарь.
— Где ты его взял? — спросил товарищ полковник, подходя к Мокравцову вплотную.
— Теперь это уже не важно…
Товарищ полковник подумал, что это, конечно, не ответ, что мальчишка зарывается… хотя, почему мальчишка? Вот у него есть давилка, а у меня давилки нет. Кто из нас мальчишка. Да-а… удивил ты меня, Борис, удивил по-настоящему.
— Хорошо, — сказал товарищ полковник. — Не важно — значит, не важно. Тогда расскажи мне, что на текущий момент является важным. из-за чего весь этот сыр — бор.
— Я задействовал подавитель, — сказал из темноты капитан, — для того, чтобы быть полностью уверенным… на сто процентов… что до неё информация не дойдет… никогда… ни при каких обстоятельствах…
— Что с тобой, Борис? Ты как-то невнятен. Ты здоров?
Молчание. Тяжёлый вздох.
— Я ждал почему-то такого вопроса. И я здоров. Я здоров…
— Ну тогда говори! Не тяни, блядь, резину.
Мокравцова, видимо, проняло. Он начал рассказывать, сдержанно и деловито, как и полагается сотруднику Третьего Отделения Стаба, в звании капитана. Проходили минуты, тихая речь текла сама собой, и скоро товарищ полковник почувствовал настоящее облегчение. Вот черт. А я-то уже думал… Странная интригующая история перерастала в фарс. И какими темпами.
Мокравцов рассказывал о своем подследственном, о Третьем. Практически с самого начала им удалось наладить вполне приемлемый контакт, обнаружились пересечения интересов, общие взгляды, Третий не показался капитану Мокравцову субъектом с мрачным криминальным прошлым, скорее наоборот, классический образчик парня, случайно втянутого в круговорот теневого бизнеса, но осознающего и раскаивающегося. Не мог Третий быть Фантомасом, точно — не мог, и все тут.
Мокравцов, естественно, испытал от этого своего вывода некоторое разочарование, но, даже понимая общую бесперспективность Третьего, продолжил разработку, поскольку ещё в училище крепко усвоил правило, подбирай всё, что плохо лежит. Он и подобрал.
Лучше бы он этого не делал.
Слово за слово, они с Третьим бодро и весело поддерживали и крепили взаимный контакт, и скоро капитан Мокравцов почувствовал, что Третий располагает некой информацией, которая не даёт ему покоя и которой он очень хочет поделиться, но по неясной причине не решается этого сделать.
— У тебя есть проблемы, Георгий? — без обиняков спросил Мокравцов у Третьего. — Изложи, не стесняйся. Помогу, чем смогу.
Третий воровато оглянулся и шёпотом уточнил.
— А скажите, товарищ капитан, наш разговор каким-то образом фиксируется?
— Да, — не стал лукавить Мокравцов. — Это общепринятый порядок. Однако я обладаю полномочиями отключать регистратор в особых случаях. Ты настаиваешь на том, что этот случай особый?
— Куда зашит регистратор? Или это секрет?
— Нет, это не секрет. Копия ложится в архив Отдела, ещё одна — в мой личный архив, и одна — шефу. Отчитываться-то надо.
— Тогда нельзя… — произнес Третий загадочную фразу. — Тогда лучше отключить.
29 
