ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  104  

Дверь в спальню была распахнута настежь. В звуках больше не было необходимости. Пришло время концентрации на движениях всех участников действия изменённого, поломанного мира…


Вася всего лишь увидел то, что уже знал.

И он просто выстрелил. Не окликнул. Не позвал. Не заорал. Не стал размахивать руками и совершать лишних движений. Если разъярённый секач или не вовремя проснувшийся медведь в слишком опасной близости – стреляй на поражение. Вася был опытным охотником. И животным, защищающим свой помёт. И другом, спасающим друга от смерти. Просто вместо когтей и зубов у Васи был карабин. У Васьки были только зубы и когти. И пара ножевых ранений в брюшную полость и паренхиматозные органы. А у дочери не было ничего, кроме беспомощности и призрачной недосягаемости, обеспечиваемой обессиленным смертельно раненным Васькой. Ещё немного и…


И Вася просто выстрелил в сердце её сбесившейся матери.

Молча и быстро прицелился. Выдохнул. Замер. И выстрелил. В тот единственный безопасный для остальных «коридор».


Сперва позвонил ветеринару.

Экстренному. Дорогому. Такому, что в любое время дня и ночи. А уж для Васи Остермана – подавно. Вася Остерман пару жён этого ветеринара кесарил, бесчисленных любовниц – абортировал, а матушке – экстирпацию матки выполнил в лучшем виде без осложнений и вовремя:


– Со спецавтомобилем ко мне. Сам не можешь – пришли того, кто территориально ближе. У Васьки проникающие ножевые в брюхо, наверняка задеты паренхиматозные.

– Еду, – его товарищ не стал тратить время на вопросы.

Пока сам перевязал Ваську, как мог, лишь бы остановить кровотечение. Вколол что-то сильное кардиостимулирующее в холку. И анальгетики в бедро. Всё быстро, на автомате.

Посмотрел на замолчавшую дочь. Она, наоравшись, уснула. А может, как и все ещё не совсем люди – новорождённые – обладая ещё не забытым знанием, поняла, что всё – отбой. Опасности нет. Угроза ликвидирована.

Набрал ноль два и ноль три. Назвал свой адрес. Позвонил ещё кое-кому, из тех самых, минюстовских-эмвэдэшных. Тут и ветеринар подоспел. С ассистентом. На специально оборудованной машине со всеми нужными столиками, ампулами, инструментами, шовными и прочими материалами. Вынес к ним Ваську. В полном отрубе, но ещё тёплого. Ветеринар лишних вопросов снова не задал. Сначала дело. Да-да, нет-нет. Ну, вы поняли. Тут сейчас менты будут и труповозка. Вы не отвлекайтесь. Слегка только вперёд сразу сдайте, чтобы проезд не загораживать. И чтобы вас не дёргали. Сам потом позову. Полцарства за оживлённого кота. Шучу, не дёргайся. Знаю, что не за честь, а за совесть. Лучше за честь. За твою ветеринарную честь. Ты служебных псов с ножевыми и огнестрельными спасал, и не раз. И этот кот – служебный. Мой близкий служебный родственник. Он мою дочь от смерти спас, вступив в неравный бой с превосходящими силами противника. Шучу? Да. Ты предлагаешь плакать? Всё, работайте. Остальное потом…


Констатированы смерти. Люси и третьей жены. Первая – от множественных проникающих ножевых. Вторая – от огнестрельного в сердце. Карабин – серийный номер. Владелец Остерман Василий Илларионович. Разрешение – номер, дата… Условия хранения не нарушены. Сейф…

Осмотры мест преступлений. Протоколы. Обычные менты. Менты от минюстовской «тяжёлой артиллерии». Врачи «Скорой». Врачи санэпидстанции. Труповозка. Судмедэксперты…

– Они меня даже арестовать забыли. Потом, задним числом оформили. Как и подписку о невыезде. Так что на бумаге я в КПЗ сидел. Затем суд. Положено так. Оправдательный приговор. Я уже, когда всё закрутилось – первые менты подъехали, – как в тумане был. Пока о Машке и Ваське думал – как автомат действовал. То есть я и не думал…

Вася пил со своим друзьями – психиатрическим светилом и начмедом – у себя в особняке. Годовалая Маша топала по кухне крепкими ножками, охотясь за прихрамывающим Васькой – кроме ножевых, были множественные переломы, один сросся немного не так. Они были заняты игрой. Васька периодически позволял ей себя настичь, и тогда пространство разрывал жизнерадостный вопль: «Папа, ки-и-иса!!!» – и счастливый детский смех.

– Скоро спать уложу, мужики. Нянька отпросилась на пару часов.

– Да она нам не мешает, – заверили друзья.

– В общем, не знаю, что они там в протоколах написали-переписали, но вышел я у них чист перед людьми. А перед богом, сказали, моя проблема. Я ж не по ногам стрелял. Не ранить. Чётко в сердце – на поражение. Они, впрочем, всё поняли. Раз по пятнадцать каждый сказал, что на моём месте поступил бы так же. Как хорошо, что они не на моём месте. У них на своём хватает… Я как представил тогда… Ну, это я сейчас говорю «представил», а тогда такая ясность и в голове, и в душе, что аж дух захватило. Как на горной вершине – и весь мир на ладони… Ну, стрельну я ей по ногам. Только в состоянии острого помешательства силушка-то о-го-го…

  104