ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  12  

Богданов замолчал и долго невидяще смотрел перед собой. Скворешников проклял себя еще раз и впоследствии избегал подобных вопросов, инстинктивно чувствуя, что ветеран многое знает, но о многом не может сказать открыто, тем более постороннему подростку.

Но, похоже, старик не только многое знал, но и многое умел. Как-то раз Скворешников рассказывал ему о своих успехах в нырянии и плавании с маской. Богданов с интересом выслушал, а потом, сказав: «А вот посмотрим, что ты еще умеешь», достал чистый лист бумаги и нарисовал карандашом окружность. Затем изобразил несколько радиально направленных отрезков на окружности, а в центре ― еще два отрезка, соединенных в одной точке. Получилось похоже на циферблат часов. Впечатление усилилось после того, как Богданов написал несколько цифр под радиально направленными отрезками. Проделав всю эту процедуру, он с усмешкой перебросил листок Мэлу.

«Это часы, ― сообщил ветеран. ― Который час, можешь сказать?»

Скворешников, чувствуя робость, принял листок, окинул его взглядом, зацепил вниманием число «18» и, чуть помедлив, доложил, что по этим часам где-то около двадцати-двух-пятнадцати.

Богданов сидел, как громом пораженный.

«Ты раньше это делал?» ― спросил он после изрядной паузы.

Мэл покачал головой.

«Тогда ты просто феноменальный парень. Редко кто берет этот тест с первого раза. А как ты догадался, что это двадцатичетырехчасовой циферблат?.. Ах, ну да. Я же сам тебе подсказку поставил. А давай попробуем еще раз?»

Игра оказалась очень увлекательной, и они извели в тот вечер уйму бумаги: Богданов старался запутать и обмануть испытуемого, рисуя всевозможные циферблаты: перевернутые, с тремя стрелками, на двенадцать, двадцать четыре или даже шесть часов, ― а Мэл старался угадывать время на циферблатах как можно быстрее. В итоге сам Богданов запутался, и Мэлу пришлось указать ему на ошибку, что вызвало неподдельный восторг у ветерана. Оба умаялись, но расстались чрезвычайно довольные друг другом.

На следующий день старик встретил Скворешникова во дворе дома и предложил новую игру-испытание. Он достал из сарая длинную деревянную лестницу и приставил ее к дому под малым углом, проверил на устойчивость. Потом сходил в дом и принес причудливый прибор, в котором Мэл не без труда опознал метроном.

«Это очень трудное испытание, ― предупредил старик. ― Я буду запускать метроном, а ты должен в такт ему подниматься по лестнице до третьей ступеньки сверху и спускаться с нее. Один удар метронома ― одна ступенька. Я буду менять ритм произвольным образом. Внимательно слушай и постарайся не сбиться».

Мэл с удовольствием включился, но на этот раз у него не получилось с первого захода поразить воображение Богданова. Юноша почти сразу сбился с ритма, оступился и чуть не слетел с лестницы на землю. Пришлось потренироваться, но в конце концов и с этим заданием Скворешников справился, чутко подстраиваясь под громкие щелчки метронома и вызвав похвалы старика.

Потом были и другие необычные испытания, на придумывание которых Богданов оказался большой мастак. Например, он приглашал Мэла в комнату, по которой разбрасывал разные предметы, давал юноше минуту на изучение обстановки, после чего выставлял из комнаты и менял расположение предметов произвольным образом. Мэл должен был точно сказать, какой предмет и куда «переехал». Еще один тест выглядел схожим образом: нужно было запомнить расположение предметов, а потом отыскать их в указанной последовательности, двигаясь по комнате с завязанными глазами. Вроде ничего сложного, но попробуйте проделать это за нормативную минуту и ничего не перепутать.

Еще Богданов разрешал рыться в его личной библиотеке, разместившейся на двух стеллажах. У него был довольно необычный набор книг. К сожалению, других романов Жюля Верна там не имелось, но зато хватало книг по географии и астрономии ― сразу видно, что процесс изучения Вселенной увлекает загадочного ветерана. Еще Мэл обнаружил множество стенограмм различных съездов и пленумов, но этого добра и в городской библиотеке было навалом, и вряд ли кто-нибудь в здравом уме будет подобную тягомотину читать. Находил юноша и тяжеленные метрологические справочники, и монографии по военной истории, и мемуары знаменитых ученых.

В один из дождливых дней Скворешников вновь листал книги, а Богданов мастерил скамейку у себя на втором этаже. Очередной извлеченный со стеллажа том вдруг раскрылся, и на пол выпала небольшая плотная фотокарточка. Мэл поднял ее и рассмотрел. На фотокарточке был запечатлен молодой, спортивного вида мужчина, коротко стриженный и одетый в темные трикотажные штаны и белую майку. Раскинув руки, мужчина стоял на краю странного наклонного диска и широко улыбался. У него было открытое доброе лицо, сразу вызывавшее симпатию.

  12