7 
Практически нет «нравственных ориентиров» только у животных-одиночек. Медведь, встретивший медвежат, с большой вероятностью убьет их и съест, если мама-медведица на свою беду куда-нибудь отлучилась. Одинокий лев-самец, который набредает на гарем львиц, первым делом убивает всех львят – чтобы избавиться от чужих генов в своем прайде. Потом он будет без малейшего зазрения совести отбирать добычу у львиц-охотниц, пользуясь тем, что почти в полтора раза массивнее своих кормилиц и наложниц. А вот его родным львятам ничего не угрожает – почуяв знакомый запах, лев меняет гнев на милость и позволяет львятам хватать куски мяса перед самым его носом. Словом, поведение даже самых «нецивилизованных» зверей подчинено жесткой внутренней логике. Никто из них не руководствуется правилом «всех убью, один останусь» ― наоборот, они идут на убийство сородича лишь в случаях, «строго оговоренных» эволюцией.
В стае нравы обычно гораздо более цивилизованные. Понаблюдайте как-нибудь за собачьей сварой на улице. В девяти случаях из десяти она закончится в считанные минуты и совершенно бескровно. Пес, имевший несчастье рассердить более сильного сородича, просто принимает защитную позу переворачивается на спину, подставляя живот, или припадает к земле, открывая шею. И противник, которому на языке жестов сказали «Хочешь – убей! Я беззащитен», тут же отступает, а иногда даже начинает дружески вылизывать побежденного.
Ничего удивительного в этом нет. Хищники, вооруженные могучими клыками и легко впадающие в буйство, быстро истребили бы весь свой род, если бы не своеобразная «инстинктивная» мораль. У животных, менее вооруженных и не способных к самостоятельной жизни ни при каких условиях, мораль становится коллективной.
В лесах Южной Америки живут крохотные мартышки-гремлины. Чтобы держаться вместе в густой листве джунглей, они метят ветки пахучими каплями мочи и, передвигаясь по веткам, обнюхивают и слизывают такие же капельки-метки своих приятелей. Когда мартышки спускаются на землю, чтобы поохотится на насекомых, они обязательно оставляют на деревьях нескольких дозорных, которые криком предупреждают об опасности.
В стае гремлинов не бывает больше одной беременной самки. Единственная беременная самка выделяет с мочой специальный фермент, который служит контрацептивом для прочих самок. Поэтому двух младенцев (гремлины как правило рожают двойню) воспитывает вся стая.
Особую роль играет при этом отец – во время родов он охраняет самку, перегрызает пуповину у малышей, съедает послед. Через несколько дней он уже берет малышей на руки, а вскоре вся семья по очереди начинает носить малышей и делится с ними пищей.
Практически для всех обезьян очень важным является ритуал вычесывания – одна обезьянка ищет в шерсти другой насекомых. Эта взаимопомощь эмоционально окрашена: обезьяны одной стаи выказывают таким образом друг другу приязнь и уважение. Такое вычесывание – лучший способ утихомирить агрессивного самца, который сегодня встал не с той лапы.
Шимпанзе придумали еще два способа погасить агрессию между членами стаи. Первый – секс, второй – дележ добычи. К первому обычно прибегают самки, ко второму – самцы. Удачливый шимпанзе-охотник, который сумел поймать птицу или мелкого зверька, отрывает куски еще теплого мяса и раздает их своим самцам-друзьям, близким родственникам, старшим самцам и беременным самкам.
Крупные обезьяны способны использовать свой коллективный дух в борьбе за выживание и завоевание новых территорий. Шимпанзе ходят дружным коллективом на войну против других шимпанзе, нарушивших границы участка. Причем боевые действия начинаются, как правило, с митинга-накачки, на котором заводилой выступает самый истеричный и неуравновешенный шимп. Вот только боевой арсенал у шимпанзе достаточно скуден. Они могут толкать друг друга, бить кулаками, царапаться, кидать друг в друга грязью или мелкими камнями. Поскольку все шимпанзе самцы находятся примерно в одной весовой категории, то особой опасности для жизни такой бой не представляет.
Попадаются среди обезьян и самые настоящие преступники. Правда, очень редко. Знаменитый зоолог Джейн Гудолл провела почти двадцать лет в национальном парке Гомбе-Стрим (Танзания), изучая жизнь человекообразных обезьян на воле. Все эти годы она была уверена, что перед ней если и не кроткие вегетарианцы (обезьяны изредка охотились на птиц и более мелких обезьянок), то по крайней мере цивилизованные существа, умеющие вовремя остановиться и погасить свою агрессию. Представьте себе, как она была шокирована, когда среди обезьян появилась парочка каннибалов. Мать и дочь, объединившись, отбирали малышей у только что родившихся самок и поедали их. Характерна реакция остальных обезьян – они явно были шокированы... шокированы настолько, что даже не пытались утихомирить преступниц.
7 
