Последние отзывы

  120  

– Значит, я признался, что дурак, и сохранил работу.

– Да, примерно так. И надеюсь, раз уж ты себя так чувствуешь, то будешь работать еще больше, чтобы поднять меня на самый верх.

Ошеломленный, Саймон покачал головой.

– Все-таки ты кое-чему научилась у Анджелы.

– Тому, что мне было надо, – коротко ответила Дина. Она сняла трубку зазвонившего телефона. – Да, Кесси?

– Лорен Бач на первой линии. Дина.

– Спасибо. – Ее палец замер над кнопкой, и она опять подняла взгляд на Саймона. – Мы все выяснили?

– Совершенно.

Дождавшись, пока за ним закрылась дверь, Дина сделала глубокий вдох.

– Лорен, – произнесла она, нажав на кнопку, – я готова объявить войну.

Холодным и мрачным февральским утром Лью, как обычно, на прощание поцеловал жену. Она сонно заворочалась и погладила его по щеке перед тем, как забраться обратно под стеганое одеяло и подремать еще полчаса.

– Сегодня вечером будет тушеный цыпленок, – пробормотала она. – Я вернусь в три часа и поставлю его в духовку.

Их дети уже выросли, поэтому каждое утро проходило привычно и одинаково. Лью оставил свою жену поспать подольше и спустился вниз, чтобы позавтракать в одиночестве и послушать последние новости. От прогноза погоды он вздрогнул, хотя и одного взгляда, брошенного через окно, было достаточно, чтобы понять: сегодня ничего хорошего ждать не приходится. Дорога от Бруклина до студии в Манхэттене обещала стать подлинным испытанием. Лью закутался в пальто, натянул перчатки, а на голову надел меховую шапку в русском стиле, которую младший сын подарил ему на Рождество.

Дул сильный ветер, швыряя в лицо гадким мокрым снегом, который все норовил пробраться Лью за воротник. Еще не было семи, поэтому на улице тоскливо горели фонари. Снег заглушал все звуки и, казалось, мешал дышать.

У опрятных соседских домиков Лью не заметил никого, кроме одного несчастного кота, который жалобно скребся в парадную дверь своего хозяина.

Слишком привычный к чикагским зимам, чтобы пожаловаться на февральскую непогоду, Лью дотащился до своей машины и принялся чистить лобовое стекло.

Он не обращал внимания на сказочный мир, возникавший у него за спиной. Низкие вечнозеленые кусты в белоснежной изморози, нетронутый мягкий ковер на зимней траве и тротуаре, кружащиеся, танцующие хлопья в сумрачном свете фонарей.

Он думал только о том, как это тяжело и скучно – соскребать снег с лобового стекла, как неприятно ощущать холодный снег у себя за воротником и что от ветра у него мерзнут уши. И о дороге на работу, которую ему еще предстояло преодолеть.

Он услышал, как кто-то тихо окликнул его по имени, и повернулся, пристально вглядываясь в падающий снег.

Вначале он не видел ничего, кроме белого и тусклого от снега света фонарей.

А потом он увидел. Но только на одно мгновение. Выстрел грянул прямо ему в лицо, перебросив тело через капот машины. Где-то вдалеке пронзительно и возбужденно залаяла собака. Кот стрелой метнулся в сторону, чтобы спрятаться в занесенном снегом можжевельнике. Эхо от выстрела быстро затихло – почти так же быстро, как и Лью Макнейл.

– Это за Дину, – прошептал убийца и медленно поехал прочь.

Когда несколько часов спустя Дина услышала новость, она была слишком потрясена, чтобы подумать о найденном на столе конверте. В записке было только:

Дина, для тебя я всегда буду рядом.

Глава 19

Дина лежала, развалившись в огромной ванне Финна, а горячая вода кружилась и пульсировала вокруг ее тела. Ее глаза были полузакрыты, в руке – бокал с пенистым коктейлем «Мимоза». Было позднее субботнее утро, и у Дины оставалось еще больше часа до того момента, как приедет Тим О'Мэлли, ее шофер, чтобы забрать ее на встречу в Меррилвилле, Индиана.

Она чувствовала себя ленивой и самодовольной, как кошка, скрутившаяся клубочком под лучами солнца.

– Так что мы празднуем?

– Ты в городе, я в городе. И если не считать твоей сегодняшней поездки на обед в соседний штат, то, похоже, это продлится еще целую неделю.

С другого конца ванны Финн наблюдал, как ее напряжение постепенно, понемногу ослабевает. Уже много недель Дина была похожа на туго сжатую пружину. Даже дольше, думал он, отхлебывая из ледяного стакана. Еще до случайного и бессмысленного убийства Лью Макнейла она была сплошным комком нервов. За несколько недель после гибели Лью ее чувства прошли весь диапазон – от угрызений совести до гнева, от ощущения собственной вины до разочарования в людях. И это из-за человека, который делал все, что было в его силах, лишь бы сорвать ее шоу ради своих собственных целей. Или ради целей Анджелы, размышлял Финн.

  120