189 
– Ты не должна вмешиваться, Дина. Это мое решение.
– Ты даже не собирался ничего мне говорить. Наверное, ты просто придумал бы какое-нибудь дурацкое объяснение, почему эту поездку отменили. Ты был готов солгать мне!
«Он готов убить ради нее», – подумал Бэрлоу и пожал плечами.
– Теперь в этом уже нет никакой необходимости. – Финн облокотился на спинку стула, сцепил пальцы. Хотя он был одет в свитер и джинсы, но выглядел как самая настоящая звезда. – Как прошло сегодняшнее шоу?
– Прекрати. Прекрати немедленно. – Дина резко развернулась и ткнула пальцем в Бэрлоу. – Ты можешь приказать ему поехать или нет?
– Думал, что могу. – Бэрлоу поднял руки и бессильно опустил их на колени. – Я приехал из Нью-Йорка, надеясь, что он все-таки в состоянии трезво смотреть на вещи. Мне следовало подумать получше. – Вздохнув, он встал. – Я буду в комнате новостей еще примерно около Часа. Если тебе удастся его вразумить, сообщи мне.
Финн подождал, пока за ним не захлопнулась дверь. Этот звук показался им обоим таким же воинственным, как гонг на боксерском ринге.
– Ничего не получится, Дина, так что лучше тебе просто смириться.
– Я! Хочу! Чтобы ты! Поехал! – ответила она, старательно выделяя каждое слово. – Я не хочу, чтобы мы мешали друг другу жить! Это важно для меня!
– А для меня важно, чтобы с тобой все было в порядке.
– Тогда сделай это для меня!
Он взял карандаш, провел по нему пальцами один раз, другой, потом с щелчком переломил на две одинаковые половинки.
– Нет.
– Ты рискуешь своей карьерой!
Финн наклонил голову, словно обдумывая ее слова. И, черт бы его побрал, внезапно улыбнулся. Ямочки на его щеках появились – и исчезли.
– Я так не думаю.
«Он сейчас, – подумала Дина, – такой же мощный, непоколебимый и невозмутимый, как гранитная глыба».
– Они отменят твое шоу!
– Выплеснут ребенка вместе с водой? – Хотя он не чувствовал себя особенно спокойно, но откинулся поудобнее назад и положил ноги на стол. – Я знаю, иногда наше руководство способно на дурацкие выходки, поэтому давай сформулируем это так: они отменят прибыльное, приносящее награды и высокий рейтинг шоу из-за того, что я временно не могу ездить в командировки. – Он смотрел на Дину потемневшими веселыми глазами. – Ну, наверное, тогда тебе придется меня содержать, пока я буду ходить в безработных. Может быть, мне это понравится и я вообще уйду на пенсию. Займусь садоводством или гольфом. Нет-нет, придумал. Я буду твоим менеджером. Ты тогда стала бы настоящей звездой – например, как певица западного кантри.
– Это не шутка, Финн.
– Но это и не трагедия… – Зазвонил телефон.
Финн снял трубку, сказал: «Потом» – и опять повесил. – Я остаюсь здесь. Дина. Я не смогу держаться в курсе расследования, если уеду в Европу.
– А зачем тебе держаться в курсе? – Она прищурилась. – Так вот чем ты занимаешься?! Вот почему в прошлый вторник вы пустили повтор?! И постоянные звонки от Дженнера! Ты не работаешь на передачу, ты работаешь вместе с ним!
– Но он не против. Почему тебя это возмущает? Дина резко отвернулась.
– Как я это ненавижу! Ненавижу, что наши отношения и профессиональная карьера перекрещиваются друг с другом и выбиваются из колеи! Ненавижу этот постоянный страх! Я подпрыгиваю на месте при малейшем шорохе в коридоре, вздрагиваю, когда открываются двери лифта…
– И я о том же. Я чувствую то же самое. Иди сюда. – Он протянул руку и схватил Динину кисть, пока она обходила вокруг стола. Глядя ей в глаза, привлек ближе к себе, на колени. – Я боюсь, Дина, боюсь. У меня даже поджилки трясутся от страха.
От удивления она приоткрыла рот.
– Ты никогда этого не говорил.
– Возможно, я должен был сказать это раньше. Мужская гордость – сложная штучка. На самом деле, мне надо быть здесь, мне надо в этом участвовать, знать, что происходит. Только так я могу бороться со своим страхом.
– Тогда пообещай мне, что не будешь ни экспериментировать, ни рисковать.
– Он охотится не за мной. Дина.
– Хотела бы я быть в этом уверенной. – Дина закрыла глаза. Но уверенности от этого не прибавилось.
После того, как Дина ушла, Финн спустился вниз, в видеохранилище. Какая-то мысль не давала ему покоя с того самого момента, когда он узнал об убийстве Маршалла. Ощущение, будто он что-то забыл. Или проглядел.
Рассуждения Бэрлоу об ответственности и верности подстегнули его память. Финн рылся в черных дебрях видеокассет, пока не нашел февраль 1992 года.
189 
